– На какую же должность вы хотите взять этого юношу?
Карл Брюнхвальд ответил не сразу, видно было, что ему неловко, но он всё-таки сказал:
– На должность капитана.
– О, на должность капитана?! А вы уверены, что он ещё не достоин полковничьей должности? – поинтересовался генерал.
– Он пришёл со своими людьми, с ним шесть сержантов и тридцать один солдат, а ещё два опытных ротмистра.
– А, ну это, безусловно, меняет дело, – ехидно заметил генерал.
Брюнхвальд всё ещё был сконфужен, и потому старался объяснить:
– С его дядей, с Хельмутом Циммером, я по молодости много лет служил в одной роте, сидел полгода в одной осаде, где нам пришлось есть конину, чтобы не помереть с голода. Отличный был человек. И отец этого Циммера был тоже хороший офицер.
– Ну ясно. А эти его ротмистры, что пришли с ним, тоже ваши знакомые, или хотя бы они настоящие солдаты?
– Нет-нет, Пильнье и второй, имя которого я запамятовал, настоящие ротмистры; я с ним поговорил, он с опытом, много уже послужил. Я сейчас приглашу их к вам, сами убедитесь.
Волков махнул рукой, ему было не до того.
– Ладно, Карл, берите его, но под вашу ответственность. Под вашу ответственность, Карл.
– Спасибо, друг мой, – заулыбался Брюнхвальд и сказал Циммеру: – Господин Циммер, господин генерал – молитесь за него Господу – утверждает вас на должность капитана. Надеюсь, вы не посрамите имени ваших славных родителей и не подведёте меня.
Циммер покраснел, стал раскланиваться и клясться, что не подведёт и не опозорит. И заверял, что обязательно будет молиться.
***
Спешка, спешка. За всю свою военную карьеру барон Рабенбург не мог припомнить, чтобы так поспешно собирались войска. И, конечно же, герцог не оставил столь опытного в военном ремесле вассала в стороне от дела. Гонец от Его Высочества прибыл в Эшбахт в начале ноября ближе к ужину и просил барона принять его немедля. Учитывая непростые отношения со своим сеньором, кавалер Иероним Фолькоф фон Эшбахт, барон фон Рабенбург, порадовал гонца быстрым согласием, с чем тот тут же отбыл обратно, несмотря на приближающуюся ночь. А баронесса, беременная в третий раз, себе не изменяя, стала рыдать и молиться, стала упрекать мужа в том, что «он всё никак не успокоится со своими войнами», как будто это барон затеял войну, а вовсе не её венценосный родственник. Верный вассальной присяге Рабенбург уже в следующее утро явился в Мален с отрядом мушкетёров в семьдесят человек, которых он нанял за свои деньги. С ним также были полковник Брюнхвальд, полковник Роха и майор Дорфус, а также четверо молодых СКАЧАТЬ