Движение литературы. Том II. И. Б. Роднянская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ – немногие в той же степени, что она, имеют право называть язык, на котором пишут, «родимым», она словно обладает способностью мгновенно обозреть его сокровища, чтобы выбрать нужное:

      Чистописанья сладостный урок

      не долог. Перевернута страница.

      Бумаге белой нанесен урон.

      Бесчинствует мой почерк и срамится.

(«Новая тетрадь»)

      … Ей полагался бог красивый

      в чертоге, светом залитом,

      щеголеватый, справедливый,

      в старинном платье золотом.

(«Бог»)

      … как падают в заброшенном саду

      сирени неопрятные соцветья.

(«Август»)

      О цыгане-скрипаче:

      Он опускался на колени,

      смычком далеким обольщал,

      и тонкое лицо калеки

      к высоким звездам обращал.

(«Старинный портрет»)

      В «Автомате с газированной водой» эти достоинства возведены в степень виртуозности:

      Воспрянув из серебряных оков,

      родится омут cладкий и соленый,

      неведомым дыханьем населенный

      и свежей толчеею пузырьков.

      Все радуги, возникшие из них,

      пронзают нёбо в сладости короткой,

      и вот уже, разнеженный щекоткой,

      семь вкусов спектра пробует язык.

      Интонация Ахмадулиной так определенна и выразительна, что стихи ее кажутся импровизированной декламацией, которую следует переносить на бумагу с помощью не одних букв, но и нотных знаков:

      Позволь оставить этот труд

      и бедной славой утешаться.

      Но – снег из туч! Но – дым из труб!

      И невозможно удержаться.

(«Зимний день»)

      Не хорони меня! Я жив!

      Я счастлив! Я любим судьбою!

      Как запах приторен, как лжив

      всех роз твоих… Но бог с тобою.

      не ведал я, что говорю…

(«Мери». – Из Г. Табидзе)

      Такой артистической культуры, при которой символический конь вдохновения сам просит «веления руки», как раз не хватает большинству одаренных новичков, и гибкость и изящество поэтической речи автора «Струны» многому могут научить остальных. Белла Ахмадулина умеет создать впечатление, что ей присуще, прирождено изъясняться стихами.

      Этот природный артистизм, исключающий всякую опасность неуклюже-прозаической трактовки жизненного впечатления, эта постоянная погруженность в стихию поэтического, эта чувствительность к прекрасному должны бы свидетельствовать о большой внутренней свободе и подвижности, о той отзывчивости, за которую душу поэта в старину именовали «эоловой арфой» (намек на эту метафору слышится в названии сборника). Но как ни удивительно, именно раскованности, душевной подвижности стало недоставать стихам Ахмадулиной. (Говорю: «стало» – потому что в стихотворениях «Сын», «Жалейка», «Лодка», опубликованных до появления СКАЧАТЬ