За чертой. Александр Можаев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты там не дюже усердствуй! – кричат из зала. – А то до смерти засечёшь, а нам морока – нового избирай…

      Дядька Сашка хоть и нагнал страху, разминая своё плечо, шлёпал всё же не очень больно.

      – Это чтоб помнил: откуда пришёл и куда уйдёшь! – после третьего хлопка, вручая ногайку, говорил он.

      – А скажи, атаман, давно ли ты причащался Святых Таин? – едва закончился Круг, спрашивает меня Никодим.

      – Да уж и не помню, когда… – честно признаюсь я.

      Батюшка Никодим, призывая к вниманию, поднял руку. Зал стих.

      – Завтра у нас в Нижнем хуторе праздничная служба – Рождество Христово. Всем казакам следовать за атаманом на исповедь и причастие, – объявил он, как о деле уже решённом.

      Пока собрались, пока добрались до хутора Нижнего, в церкви уже пели «Верую».

      – Хорошо хоть к трапезе не опоздали… – допев «Чаю воскресения мертвых», насмешливо шепчет Носач.

      Хор пропел псалмы Давида, и Никодим вышел из алтаря принимать исповедь. Чтоб не ошибиться в чём-либо, пропускаем вперёд местных старушек, потом Носача. Наблюдаем, в каком порядке нужно действовать. Носач хитёр, свои грехи он подал в письменном виде, и что там, на тетрадном листке, никому не ведомо.

      Первым от нас идёт к Никодиму Кудин. Неуклюже перекрестившись, склоняется над Евангелием. Молчит. Молчит и Никодим, ждёт, когда Кудин вспомнит все свои прегрешения.

      – Что ж ты молчишь? – прерывая молчание, первым сдаётся батюшка.

      – А чего говорить?

      В углу на клиросе старушка монотонно читает молитву к причастию, но это не мешает мне слышать происходящее на исповеди.

      – Скажи, что душу тревожит, – подсказывает Никодим.

      – Ничего не тревожит, – отвечает Кудин.

      – Святой?! А я, грешный, тяну из тебя непотребное…

      – Ну, не святой… – наконец близится к покаянному пути Кудин.

      – Так что же душу тревожит? – вновь батюшка направляет разговор в нужное русло.

      – Ничего не тревожит… – пожимает плечами Кудин.

      – Пшеницу с колхоза воровал? А прелюбодеяния?.. – зная слабые места Кудина, подсказывает Никодим.

      – Да это разве грех? – искренне удивился Кудин.

      – Грех.

      – Эх, батюшка, что для тебя грех, для казака – доблесть!

      Беседа длится – служба затягивается. Носач уж накрыл в клубе Верхнего хутора столы для праздничной трапезы, а тут никак до причастия не доберёмся. Вот уж народ и роптать начинает, а Кудин никак не сдаётся. Большого труда стоит Никодиму убедить его всё же раскаяться в своих «доблестях». Вот наконец он накрывает Кудина своей епитрахилью, и храм облегчённо выдохнул.

      Следующим иду я.

      – В чём каешься, атаман? – утирая после тяжёлой беседы с Кудином лоб, спрашивает Никодим.

      – Во всех смертных грехах! – чтоб не затягивать исповедь, отвечаю я.

      – Неужто убил кого?! – вскидывает СКАЧАТЬ