Мысли преподобного Макария (Глухарёва) об улучшении воспитания в духовном звании. А. Б. Ефимов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ борьбы со всевозможными нарушениями наставники позволяли себе применение наказаний, часто не «подобных» уставным и, безусловно, вообще недопустимых в педагогике. «К сравнительно легким наказаниям такого рода относили полное лишение обеда или ужина (по уставу можно было только посадить на хлеб и воду), обязательство читать не в очередь в столовой Св. Писание, стояние у печки за обедом, лишение места в классе, лишение отпуска, отправление семинаристов в номера уездных учеников, стояние на ногах и на коленях в классе или церкви, поклоны, посылка в будни к богослужению»[80]. Но в полном противоречии уставу перешли из дореформенной школы в преобразованную телесные наказания. «Наиболее простою формою их было сечение розгами. практиковалось драние за волосы, битие по щекам, по голове, битие розгами по ладоням и пальцам. заставляли стоять на коленях по месяцу, что было весьма болезненно, удары розог достигали до 100, бывали случаи, что после розог ученик даже умирал, как это было в Минской семинарии»[81].

      Горькая картина пребывания в уездном училище описана В.И. Аскочинским: «Товарищи, окружавшие меня, были такая грязь, их понятия так гадки, их поведение так серо и подозрительно-смирно, что надо благодарить Бога, если малютка из этого омута грязи и нравственной тины вынесет сердце свое чистым, незапачканным на веки»; «…» По словам другого семинариста, «если сохранились в ком-нибудь из нас залоги добра, если вышел из воспитанников нашей семинарии какой-нибудь добрый священник, то единственно обязан он первоначальному доброму воспитанию, молитве родителей, действию благодати и урокам жизни, а не попечению начальства»[82].

      Семинаристы очень неохотно шли на учительские должности. В учителя поступали третьеразрядные ученики богословия, но и они при первом же удобном случае переходили на епархиальную службу.

      Сложившаяся система воспитания духовного юношества мало отвечала высоким целям, начертанным в уставах 1808–1814 гг. В ней не хватало внутреннего духовного устройства и внешних условий для организации воспитания. Фактически все воспитание сводилось к контролю за исполнением внешних правил и обрядов, да и то неудовлетворительному. Должность учителя по-прежнему оставалась непрестижной и малооплачиваемой, в среде учительской часто царила грубость, жестокость и равнодушие. А больше всего школам не хватало церковности, даже храмовая молитва иногда приравнивалась к наказанию. Обсуждая эту проблему, епископ Пензенский Ириней обвинял прежде всего наставников: «Юношество, поступая в училище в нежном возрасте, совершенно почти удалено от церкви и тех упражнений, которые существенно относятся к цели духовного образования, потому что, занимаясь науками, они ни мало не возбуждаются учащими к подвигам церковного служения. Воспитанники не видят в наставниках ни ревности, ни примера священных упражнений». Количество учеников в классах иногда доходило до 150–200 человек, проверка знаний была почти невозможна, несмотря на помощь «авдиторов», которые часто не были объективными.

      Не СКАЧАТЬ