Мобберы. Александр Рыжов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ нагнулся над её плечом и раздельно прочёл:

      – «Чтобы узнать больше, умножь смерть императора на рождение наследника. Импи подскажет».

      Калитвинцев Андрей Никитич, искусствовед-изувер

      – Не нахожу в этом ни смысла, ни удовольствия, – заявила Рита. Она намеревалась сказать больше, но вынуждена была проглотить заготовленную тираду, поскольку комната наполнилась жутким лязгом.

      Джим переждал электричку и, вперив взгляд в раскачивавшуюся люстру, изрёк:

      – Твоё право. Но, по-моему, ты даже не стараешься постичь идею флэшмоба. Ты убедила себя, что это глупость, и не собираешься отступать от своих убеждений.

      – Разубеди меня! Докажи, что это в самом деле часть современной культуры, искусства, философии, а не баловство, придуманное психом, которому нечем было заняться. И тогда, может быть, я вступлю в ваш профсоюз.

      Джим надавил пальцем на переносицу, очки сверкнули.

      – Не хочу тебе ничего навязывать, – сказал он. – Что касается профсоюза, то его не существует. Одна из отличительных особенностей флэшмоба состоит в том, что отсутствует какой бы то ни было орган, руководящий мобберами и направляющий их действия. Организовать моб может каждый, участвовать в нём – тоже каждый. Ты спрашиваешь, почему мы называем это частью культуры. А как иначе? Мы ведь создаём определённую схему, на несколько минут выстраиваем свою – оригинальную! – модель действительности. Мы – полноценные актёры, только спектакли наши сиюминутны. Их цель – удивить, заставить публику поверить в то, что происходящее – не игра. Ты скажешь, что актёры в театре и кино делают то же самое. Нет. Как бы гениально они ни играли, публика всё равно знает, что её обманывают. Это знание заложено в неё по умолчанию. Эффект моба гораздо сильнее – ведь никто из непосвящённых не догадывается, что это розыгрыш. Многие принимают наши действия за чистую монету, но не могут понять, в чём смысл. Всё происходит стихийно и быстро: возникли ниоткуда, отыграли, растворились. Три-пять минут, не больше. За это время нейтральный человек не успевает присмотреться к нам, угадать, что мы думаем и чувствуем. Мы исчезаем, а он остаётся в недоумении: появлялись ли мы вообще или это ему только привиделось?

      – И в чём же смысл? – спросила Рита.

      – Ни в чём! Флэшмоб абсурден. Он сюрреалистичен. Никто же не говорит, что сюрреализм – не искусство. Было множество талантливых творцов абсурда: Кандинский, Малевич, Кручёных, Беккет, Ионеско…

      – Мечтаете остаться в веках?

      – Совсем нет. В классическом мобе царит абсолютная деперсонификация. Моб, в котором один участник старается выделиться на фоне других, – плохой моб. Это то, о чём я постоянно твержу Санчесу, а он…

      Как именно реагирует Санчес, осталось для Риты неизвестным. Она терпеливо переждала раскаты железнодорожного грома, потом проговорила:

      – Мне бы всё это через месяц-другой надоело.

      – Не скажи! – горячо возразил Джим. – Флэшмоб – многогранное явление. Есть, например, ай-моб, он реализуется только в пределах Интернета. Есть икс-моб, очень тонкая штука, где СКАЧАТЬ