Пашерон испуганно вскинул голову, увидел меня и задрожал, как белая гусеница на осине.
А потом зачем-то рванул к порушенному колодцу, сунул голову в колодезную шахту и затих. Псих пушистый.
– Я его даже не трогал! – вскинул я руки вперёд.
Облизывая меня взглядом, озадаченная ветеринарша изрекла низким хрипловатым голосом:
– У кроконя определённо серьёзная психологическая травма. Здесь нужен длительный курс реабилитации. О-о-очень длительный… К сожалению, такие тяжёлые случаи не входят в мою компетенцию. Я пришлю сюда специалиста. И выставлю госпоже Авилике Сайн расширенный счёт.
Блин, хозяйка меня прибьёт… А Дайрон закопает то, что от меня останется.
Я хотел просто поговорить с Авиликой, а не быть причиной её разорения.
Не надо было вылезать из бассейна…
Подбежавшие к нам рабы уставились на меня с возмущением, решив, что я снова пытался утопить кроля.
– Он сам туда морду засунул! – попытался я оправдаться, но кажется, мне не поверили.
В итоге махнул рукой и быстро зашагал в высокий светлый дом с резными окнами.
Надеюсь, свихнувшийся кроль не повторит недавний маршрут и не пойдёт на очередной штурм усадьбы.
В любом случае пускай ловят его сами, я умываю руки.
Госпожа Авилика обнаружилась на веранде. Расслабившись в белом кожаном кресле, она о чём-то расспрашивала Дайрона. Главный гаремник сидел на полу у её ног и с упоением массировал ступни своей госпожи. По его просветлённому лицу было видно, что этот процесс приносил ему немало удовольствия.
А я, как доисторический ящер, сражающийся за каждую самку, почувствовал острый укол ревности и неожиданное желание поменяться с управляющим местами, предварительно вышвырнув его в окно, к Паше. Чтобы оба засунули головы в колодец и сидели тихо, не отсвечивая.
Мысленно назвал себя ненормальным и прислушался, о чём они говорят.
– Расскажи мне подробнее о том, как восставшие в Алкидии невольники-маги научились ликвидировать рабскую магию подчинения, – произнесла Авилика.
– Нет, госпожа, всё было немного не так, – покачал головой Дайрон. – Мятежные рабы, обладающие магией, научились стирать свои данные в ошейнике. Уничтожить рабскую магию подчинения у них не получилось. Они смогли её лишь ослабить, и то на время, после чего едва не погибли. Их поймали – всех до единого, но законникам было сложно определить, откуда они сбежали. Так что после того, как восстание было подавлено, многие из господ вернулись к старой традиции – стали выжигать на теле рабов свои инициалы и герб.
Я аж опешил. Вот вам и добрая госпожа… Сидит сейчас и волнуется, как бы рабы в её поместье восстание не устроили, от ошейников не избавились. Обдумывает предложение работорговца Тенгера Вуда о том, чтобы всех заклеймить.
Одно знаю точно: живым не дамся.
Я слишком шумно выдохнул, и меня заметили.
– Лекс? Что ты тут де… СКАЧАТЬ