Традиции & Авангард. №4 (15) 2022 г.. Литературно-художественный журнал

Чтение книги онлайн.

      Прятки

      Катя проснулась и медленно, осторожно села на кровати, стараясь не опираться на локоть и плечо, поморщилась от неловкого движения: болели суставы. В комнате пахло дряхлым немытым телом, корвалолом и вьетнамским бальзамом «Звездочка».

      Среди кусочков серебристой фольги с разноцветными таблетками она нащупала на прикроватной тумбочке застиранную детскую панамку, бережно разгладила дрожащими, скрюченными артритом пальцами и надела себе на голову. Видела она с каждым годом все хуже, но очков не признавала: ей казалось, они ее уродуют, да и читать ничего не хотелось.

      Катя взглянула в окно: голые деревья тянут ветви в набухшее от влаги, как хлебный мякиш, серое небо. День еще только начался, но было темно, как будто с утра уже вечер. Словно ругаясь, покаркивала ворона.

      Катя не знала, какой сегодня день недели, – все ее дни давно уже слились в один бесконечный, но по этой серости за окном и унылому покаркиванию она безошибочно узнавала приход ноября…

      Катя прожила на Верхней Масловке почти век. В последние годы квартира съежилась для нее до размеров комнаты, в которой давно не было ремонта, зато много старых вещей – память о дорогих ей людях. Их уже нет в живых, а вещи остались. На окнах занавески цвета крем-брюле. На подоконнике за туманом белого тюля декабрист, алоэ и несколько традесканций, рассевшихся, как барыни, в керамических горшках со славянским орнаментом. На стене коричневые часы с кукушкой и тяжелыми гирями-шишками. Дубовые стол и стулья, сделанные на века. Шкаф с сервизом из звенящего богемского хрусталя. Полки с покрытыми пылью книгами – в основном русская и зарубежная классика.

      В рамке из красного дерева самая любимая фотография, где маленькая Катя с родителями и сестрой на даче: у девочек одинаковые белые панамки и полные горсти спелой жимолости. Мама сидит на скамейке, нога на ногу. Она в широкополой шляпе, а папа обнимает ее сзади и улыбается, показывая крупные передние зубы.

      В кресле самодельная плюшевая собака с глазами-пуговицами, на столе у окна – стеклянный Пушкин с гусиным пером в руках и по соседству деревянный медведь с Машей, выглядывающей из короба. Рядом фарфоровая ваза с изображенными на ней деревьями. Эту вазу привезла Катина мама из Кисловодска. Катя ее берегла, каждый день сама протирала влажной губкой и только теперь, когда руки перестали слушаться и тряслись, доверила это сиделке. В детстве мама читала им с сестрой сказку о волшебной стране с райским садом и разноцветными бабочками, где царят любовь и счастье. Засыпая, Катя смотрела на эту вазу и думала, что это и есть тот самый сад из волшебной страны.

      Катя часто видела во сне бабушку, маму, папу, сестру. Только этими снами она в последние годы и жила – они были настоящей реальностью, отрадой. Что в этом мире у нее осталось? Лишь одиночество и дряхлеющее с каждым днем тело.

      Уже много лет Катя наблюдала за изменениями, произошедшими с внешней оболочкой: у кожи появился отвратительный старческий запах, она была теперь похожа на сухую, растрескавшуюся глину, покрылась грязно-желтыми пятнами. Когда-то мелодичный голос сделался хриплым и дребезжащим, а ярко-голубые глаза выцвели, словно их сильно разбавили водой. Походка стала шаркающей, медлительной, и каждый шаг причинял такую боль, какая не снилась даже Русалочке. Залезть в ванну и помыться стало целым приключением. В этом причиняющем страдания теле, как в тюрьме, жила пленница-душа, которой хотелось вырваться, улететь туда, где давно ждут те, кто ее любил.

      Катя заметила, какой странной стала ее память: она часто не помнила, что было вчера, пила ли сегодня лекарство; но зато помнила и могла пересказать во всех подробностях события шестидесятилетней давности.

      В детстве Катя каждый день просыпалась от счастья просто потому, что наступило утро. Были долгие прогулки по парку, кормление лебедей в пруду. Вечером семья собиралась на кухне. Папа ласково улыбался, смотрел на маму и курил, мама брала в руки гитару и исполняла русские романсы. Затем началась школа. Поползли нудные будни. Потом отучилась пять лет на филологическом. После получения диплома мать похлопотала, и Катю взяли в Ленинскую библиотеку. Работа тихая, непыльная.

      Замужем Катя никогда не была. В ее жизни случилось несколько недолгих любовных связей с женатыми мужчинами, которых пленили и заворожили каштановые кудряшки и пышные булочки-груди молодой библиотекарши. Плодом одной такой связи стала дочка Верочка, улыбчивый тихий ангелок. Но Бог вскоре забрал ее на небеса. Больше детей у Кати не было.

      Незаметно, по капельке, как вода из протекающего ржавого крана, почти вся ее жизнь утекла, а вместе с ней ушли силы. И теперь за Катей ухаживала дальняя родственница Татьяна, седьмая вода на киселе, равнодушная и неласковая. Чужая.

      От окна потянуло холодом и сыростью. Катя накинула поверх халата плед. Да, нынче не май. В соседней комнате выл пылесос: Татьяна делала уборку.

      Катя погладила нежный и мягкий краешек старенькой подушки с бахромой. СКАЧАТЬ