Поэтика Егора Летова: Беседы с исследователями. Юрий Доманский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Д.: Получается, что песня уникальная. Она уникальна по тем критериям, по тем параметрам, которые мы здесь наметили. Я приведу еще одно суждение. Оно тоже дается на сайтах, посвященных Летову. Летов прямым текстом говорит: «Я же не Гребенщиков. Про это даже песня есть». Это цитата из интервью 2001-го года. При этом там вопрос немножко про другое, и ответ про другое, но вывод вот как раз именно такой. В таком случае у нас получается, что здесь, в этой редко звучащей, даже уже немного позабытой на тот момент, на начало XXI века, песне Летов заявляет о том, что она написана от его собственного лица: «Я не Гребенщиков». И если мы принимаем этот метатекст как истину, то у нас получается, что сам Летов себя позиционирует через цитаты другого автора, подчеркивая при этом, что он Гребенщиковым не является. Но цитаты он присваивает. Причем присваивает очень своеобразно, где-то в сослагательном наклонении, давая понять, что он никогда этого не сделает, по той простой причине, что он – это он, а Гребенщиков – это Гребенщиков. А с другой стороны, он что-то делает, и делает как бы от лица своего, я сейчас чуть было не сказал, альтер эго. И тогда бы у нас получилось, что в художественном мире Летова альтер эго его лирического героя – это Борис Гребенщиков. Тогда выходит, что если у человека появляется какое-то альтер эго, и он задается подобно Есенину вопросами: «Кто я? Что я?», – то возможен вариант выбора самого себя. Можно выбрать себя исконного, можно выбрать свое альтер эго и жить уже под ним. С другой стороны, мы понимаем, что я и альтер эго – единое целое, на то оно и альтер, и эго.

      Д. С.: В случае с Летовым – это такая бредовая идея, в хорошем смысле этого слова. Здесь как раз уместна его знаменитая теория о множественности я, что моего какого-то канонического я-самость не существует. А если существует, то надо от него срочно избавляться, потому что когда я погибну, умру, это будет сродни разбитому аквариуму, в котором плавали рыбки. Аквариум разбился, рыбки – мои множественные я расплылись по океану и всё. Я-самость — это как раз тот аквариум, который должен неизбежно разбиться. Работает твоя рискованная версия о том, что альтер эго – это Гребенщиков! Вспомним видения Летова, которые преследовали его с самого раннего этапа, что он вышел во двор и увидел, как там соседи ругаются, тетя белье вешает, дети в песочнице возятся. Он понял, что он и тем, и тем, и тем является. И что ничего случайного нет, и все это закономерно. Я этих людей пронзают его я, происходит такое взаимное перетекание. Если мы исходим из этой концепции Летова о множественности я и причастности его к каждому из них, то почему альтер эго Летова не может быть Гребенщиков в данном случае?

      Ю. Д.: Но в этом варианте еще очень интересно, что рефрен во всех пяти случаях вводится при помощи разных начальных слов. В первом случае: «Но если б я мог». Далее с повтором: «О, если б я мог». В четвертом: «Да, если б я мог». Наконец, в пятом: «Так что если б я мог».

      Д. С.: Но это именно здесь, в печатном тексте. Это какой-то гибридный текст. В фонограмме песни нет ни «о», ни «да». Там все более единообразно, я СКАЧАТЬ