Возвращение Орла. Том 1. Владимир Алексеевич Фадеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «ерунда!», и тут только обратил внимание на совершенно новую толстенную книгу голубого, ближе к серому цвета с названием абракадабровскими буквами. «Это что?» Алкаш, пожав плечами, вытащил книгу из сетки. Сверху было название по-русски: «Махабхарата. Лесная книга» и в скобках: «араньякапарва». «Толстая, – попробовал набивать цену алкаш, но тут же спохватился и, наоборот, сбавил, – возьми за кружку!». «Вот тебе и санскрит», – подумал Семён и, конечно, взял. А при чём тут, опять спросите вы, санскрит? Совершенно не при чём. Аркадий про санскрит в первый раз услышал только на другой день после того, как весь ядерный отдел уже знал, что он знаток этого древнего языка.

      За год до пивного книготорговца, точно в этот же день, тринадцатого мая, пришёл Семён в пультовую РИУСа с соточкой ректификата опохмелить друга после дня рождения, а друга, хоть и было уже начало одиннадцатого, не застал: за пультом ускорителя вместо него сидел и жал кнопку – «пять, четыре, три, два, один, пуск!» – начальник Орликов, сам первый день после трёхнедельного запоя и трёхдневной капельницы в «трёшке», то есть в самой гадкой фазе нравоучительства. Аркадий ввалился буквально минутой позже, его трясло, а при виде явившегося с другой стороны листа Мёбиуса начальника – Орликова из запоя раньше двадцатых чисел не ждали – его и вовсе заколотило. Орликов дал Аркадию лист бумаги: «Не умеешь пить, Валерка, пиши теперь объяснительную!». Аркадий даже в таком состоянии понял, во-первых, что кварталка плачет, а во-вторых, что апеллировать: «Михаил Васильич, помилуй, сам же только оттуда» – бессмысленно, это был другой уже Орликов. Сел писать, но не так-то это было просто, ни рука, ни голова не слушались. «Чего писать-то?» – «Объясни, где был эти два часа» – «Это ж не две недели», – пытался взбрыкнуть, осадили: «За себя, за себя отвечать надо!» – «Так чего писать-то?» – «Правду!». Честнейший Аркадий правду понимал по-своему. Почерк у Аркадия и так-то больше походил на кодировку, а уж сейчас рука выделывала такой степ, что Орликов долго пытался прочитать зашифрованное: «…во избежание затопления шести нижних этажей вынужден был дожидаться сантехника и находиться при нём до полного устранения неисправности» и, так и не сумев разобрать ни слова, спросил: «На каком это языке?». И вот тут начитанный – в обоих смыслах – Семён пошутил: «Санскрит, должно быть…». С кварталки сняли 10 %, но начальнику отдела Зотову шутка понравилась, он с той поры все пьяные объяснительные с ломаным почерком называл «санскритками», Аркадий же, как автор первоисточника, стал шутейно главным санскритологом.

      И уже на следующий день рождения Семён подарил давно уже ничего, кроме Сабанеева, не читавшему Аркадию эту самую кальяновскую «Махабхарату». Детская, охочая до сказок душа Аркадия погрузилась в неё и поплыла… Из сказаний самой любимой была, конечно, повесть о Рыбе, в которой было много чего про реки; Аркадий, чисто ребёнок сказке, внимал каждому слову и скоро, как ребёнок же, поверил-понял, что все те события не просто были, а были именно СКАЧАТЬ