Одегон – 03,14. Лариса Харахинова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ какая-то огромная несуразная складка, разрушая тем самым отточенную чистоту линии глаза. В народе она называлась «дабхаряшкой», и у многих такая же морщинка над глазом появлялась с возрастом, как и все морщины. А тут она прямо лет с шести прорезалась, а может, и раньше. Губы у Дашки были толстые-претолстые, а зубы, как говорила мама, прямо-таки лошадиные. Апофигеем всего была жуткая, бордовая родинка на лбу, казавшаяся со стороны то ли расковыренным прыщиком, то ли раздавленным клопом, как однажды заметил одноклассник, и которую приходилось всегда закрывать челкой. Перечисляя Дашкины несовершенства далее, нельзя не отметить, что волосы её не были кудрявыми, как у двоюродной сестры, а ниспадали вниз гадко-гладкой завесой. Без единого обнадеживающего извива. Всегда выбиваясь из резинок и бантиков. Да ещё и не совсем черные. И кожа её не принимала загар, даже если весь день провести на солнце: немного покраснеет, пошелушится и опять становится цвета «туухэ». (Это было не что иное, как наследие рыжей прабабушки).

      А ещё Дашка была коровой – самой настоящей, большой-пребольшой, потому что стояла первой по росту в классе. А поскольку вторая по росту девочка была не просто толстой, а даже тучной, и её некоторые школьные злючки обзывали коровой, то, стоя рядом с ней, Дашка себя видела ещё большей коровой и тихо страдала от своей неподъемной никаким принцем биомассы. Потому что самый красивый мальчик класса, который сказал про клопа на её лбу, был на полголовы ниже и на переменах гонялся за более миниатюрными девочками. Как же Дашке хотелось стать маленькой, щупленькой и голосистой! Голоса у Дашки тоже, разумеется, не было, и все школьные годы её преследовала фраза: «Даша, говори громче». Да, ещё была шея, как у жирафа, как ехидничали подруги, плечи, как у дровосека, как печалилась мама, челюсти, как у тираннозавра, которые «видны из-за спины», по наблюдениям братьев, и масса прочих мелких недостатков, перечислять которые можно до бесконечности.

      Что же касалось второй общности, в которую она попала в десять лет, там прошел не один год, прежде чем она смогла полноценно увидеть себя новым взором.

      Новый взор, глядя на неё прямо из зеркала, висевшего так, что солнечный свет падал опять-таки сбоку, видел уже не отдельные недостатки внешности. А один большой и непоправимый ужас. Она была буряткой. В семейском селе!

      Слово «бурят» (не говоря уж про «налим», как обзывали всякие несознательные элементы немногочисленных бурятских детей в школе) было табуированным среди её школьного окружения. Никто и никогда не осмеливался произнести его вслух при ней. Тот, у кого оно случайно срывалось с уст, даже в самом нейтральном ключе, подвергался немедленному остракизму. На него шикали и делали страшные глаза, показывая тайком в сторону Дашки, которую так не хотелось обижать её ровесникам, потому что она была не просто отличницей, но и спортсменкой, комсомолкой, активисткой и, вообще, прекрасным товарищем, преданным другом и любимым вожатым подшефного класса. Ну, просто не повезло ей, чего уж греха таить, родиться СКАЧАТЬ