Рудольф. На основе реальных событий. Часть 2. Антон Сасковец

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ чувствуя, как на него темной волной накатывает желание спать, зевнул, а когда открыл глаза, понял, что полка его пуста. Конона в купе не было. Тогда он прикрыл глаза и провалился в тяжелый сон, но скоро опять проснулся от головной боли. Снова соскреб немного снега и потер им виски. Полегчало. Где же он все-таки находится и как сюда попал?.. И куда подевался Конон? Был он тут или пригрезился?

      Рудольфа подташнивало, при любом движении голова взрывалась болью. Как он мог так набраться? Где? С кем?! Как он тут оказался? В купе было довольно темно, но свет станционных огней, отражавшийся от облаков и снега, проникая через покрытое изморозью окно, все же давал возможность что-то видеть. Посмотрел на свои сапоги – портянки аккуратно уложены. Значит, раздевался сам. И куртка, натянутая до носа, его. Ну, дела…

      Постепенно он стал вспоминать какие-то несвязные детали. Как положил на полку свой чемоданчик – вот он, стоит в ногах. Как возвращался уже поздно вечером из соседнего купе, внимательно читая номера. Как стоял перед дверью, покачиваясь и уставясь на цифру семь, а когда его спросил сосед, чего он тут стоит, Рудольф ответил…. Что-то такое он ответил… Тут в памяти был провал. А соседа зовут Миша, и Миша этот младший механик…

      Наконец, тупую темноту в мозгу прорезала молния, и сразу же все стало ясно. Его перевели обратно в родной 23-й отряд. И теперь тут два младших механика – он и Миша. Семерка означала удачу, а пришел он от летчика-наблюдателя отряда, Сергея Хорькова. Который объяснял, что с одной стороны, Революция требует от них дисциплины, а с другой стороны, нервы авиатора требуют разрядки, да и повод у них знатный: свиделись-таки после года разлуки. И оба живые, а ведь в переделках бывать пришлось не раз, с тех пор как они расстались на вокзале в Пскове.

      И было там еще несколько летчиков, включая командира отряда, Эрнеста Бригге. Так и вышло, что сначала поздравили, потом добавили, потом по просьбе Рудольфа помянули погибших летчиков отряда, включая Конона Федорова, не дожившего до светлых дней свободы совсем немного. Потом кто-то горячо говорил про победу Революции и про гадов белогвардейцев… Закуски почти не было: только немного картошки, зажаренной в касторовом масле.

      Рудольф помнил, что в купе было душно, сидели тесно, и он уже не мог пить, но Сергей требовал, приходилось понемногу вливать в себя дурно пахнувший ректификат пополам с водой, и под конец у Рудольфа стали зудеть зубы. Зная себя и помня давний читинский опыт, перевернул свою манерку вверх дном и заплетающимся языком сказал: мол, все, хватит. Компания оценила: раз механик говорит, что все, значит, все, к тому же он не просто механик, а с империалистической войны летнаб, да с медалью, так что слово его верное…

      Ну а потом он долго стоял перед дверью купе, пошатываясь и упираясь руками в косяк, и все время облизывал губы языком, и думал о том, что вот же все-таки повезло ему, и он теперь в родном отряде, том самом, где начал службу почти семь лет тому назад, и в который снова вернулся – теперь уже в четвертый раз. Загибая пальцы, вспоминал: Иркутск, СКАЧАТЬ