– Дамы и господа, говорит капитан корабля. – Ник вышел на громкую связь со спящим салоном. – Мы входим в зону турбулентности, просьба всем пристегнуть ремни.
Бортовой инженер склонился над приборами и послал команду двигателю на ускорение. Двигатель не среагировал, а самолёт начал терять скорость. И в этот момент Ник не поверил своим глазам – четвертый двигатель заглох. На высоте двенадцать тысяч метров летел один из самых тяжелых самолётов в мире! И летел он на двух с половиной двигателях!..
– Удержать высоту не удастся, – сказал Ник и повернулся ко второму пилоту, – Бобби, что делали на земле с этим четвертым двигателем?
– Ремонтировали, сэр, – на лбу Бобби проявились крупные капли пота. – Предыдущий экипаж по возвращении доложил о неполадках. Может, не всё исправили?
– Запросите центр Окленда на более низкий эшелон!
– Есть, сэр! – и Бобби сразу же сообщил в микрофон: – Центр Окленда, это Сельта четыре четверки, у нас отказ четвертого двигателя, запрашиваю девятый эшелон.
– Сельта четыре четверки, девятый эшелон разрешаю.
К моменту разрешения самолёт уже и сам снизился на один эшелон.
– Бортинженеру запустить четвертый двигатель, – у Ника еще теплилась слабая надежда, но двигатель опять не среагировал.
– Нет реакции, – доложил он, – капитан, у нас сильный крен вправо. Скорость падает.
– Сельта четыре четверки, говорит Центр Окленда, для вас приготовлен курс два сорок.
– Центр Окленда, говорит Сельта четыре четверки, принимаем курс два сорок.
– Капитан, мы продолжаем снижение, – отчеканил второй пилот.
Ник задумался. Каждая секунда в такой ситуации может стать решающей. Пока еще всё под контролем, однако что-то ему подсказывало, что скоро всё изменится и не в лучшую сторону.
– Нос вниз, – отдал неожиданную команду Ник, в надежде увеличить скорость.
Самолёт начал снижение, но и это не помогло, крен самолёта продолжал увеличиваться. Тогда Ник принял решение отключить автопилот и перейти на ручное управление. Самолёт резко дернуло, в салоне попадала посуда и сумки из багажных отделений. Раздались редкие возгласы пассажиров, а борт тем временем, продолжая терять высоту, вошел в густые облака. Оба пилота теперь не видели линию горизонта, по которой необходимо удерживать самолёт.
Ник бросил взгляд на показатель АИН и почувствовал, как у него зашевелились волосы. Этот прибор не показывал линию горизонта, он был полностью черным. Теперь Ник не мог знать, где земля, а где небо. Каким образом прибор мог внезапно выйти из строя, было неясно. И тут у Ника закралось страшное подозрение – прибор не видит горизонт. Борт мчится носом прямо в землю? Только в этом случае прибор мог показывать всё черным.
– Нет, чертовщина какая-то, не может быть такого, – тихо обронил Ник.
Катастрофа мощным рывком вторглась СКАЧАТЬ