Спокойно, Маша, я Дубровский!. Елена Логунова

Чтение книги онлайн.

      – Узнать – нет, запомнить – да! – ответила я и глазами указала рыжеволосому черноглазому братцу на Дашеньку, которая взирала на него с благоговейным восторгом.

      – Ах, Дюха, не время для этого, – пробормотал Зяма. – Пардон, мадам!

      Он по-гусарски четко поклонился и снова убежал на дансинг. Я выгнула брови, не в силах осмыслить прозвучавшую фразу. Я не ослышалась, Зяма сказал, что ему некогда знакомиться с красивой женщиной?!

      «Это может означать только одно: он уже плотно занят знакомством с другой красивой женщиной», – высказал свое веское мнение мой внутренний голос.

      Это вполне могло сойти за объяснение. Я обернулась к Дашеньке, опоздавшей к раздаче, и развела руками:

      – Извини.

      – Что, и этот дуся тоже твой?! – завистливо спросила блистательная брюнетка, провожая голодным взором роскошную фигуру моего ветреного братца.

      – Мой, мой, – рассеянно согласилась я.

      – Везет тебе! – Дашенька вздохнула, как девочка, которой страшно приглянулась новая кукла подружки.

      Не дожидаясь, пока она попросит у меня разрешения поиграть с моей ходящей и говорящей рыжей куколкой, я подалась в сторонку и употребила все свое дипломатическое искусство на то, чтобы освободить бедную Трошкину из плена активно соболезнующих ей граждан.

      Глубокий траур сыграл с Алкой злую шутку – очень многие из присутствующих приняли ее за наиболее близкую и максимально скорбящую родственницу покойной Машеньки. Ошибка была вполне объяснима, я лично не увидела в большом зале никого, кто выглядел бы сиротливее и печальнее Трошкиной.

      Примерно таким же несчастным выглядел только не по годам лысый парень с фотоаппаратом. Его физиономия была мне смутно знакома. Очевидно, мой образ тоже навевал фотографу какие-то не вполне отчетливые воспоминания, потому что он со мной заговорил, но как-то неуверенно. Чувствовалось, что парень тоже не помнит, где и при каких обстоятельствах мы с ним встречались.

      – Привет! Ты тоже тут? – спросил он.

      Вопрос был идиотский. Из чистой вредности мне захотелось дать соответствующий ответ. Я не лишила себя этого маленького удовольствия и сказала:

      – Нет, что ты! Я сейчас в другом месте, а это высококачественное голографическое изображение!

      – Понятно, – фотограф смутился и поспешно отошел от меня в дальний угол, откуда – я заметила это – несколько раз сверкнул в мою сторону вспышкой.

      Я знала, что томная бледность мне к лицу, а маленькое черное платье – ко всему остальному, и не стала возражать против неожиданной фотосессии, даже наоборот, попозировала и с Зямой, и с Алкой, и с Дашенькой.

      Трошкину буквально атаковали соболезнующие. Из вежливости она покорно слушала слова сочувствия, но смотрела при этом исключительно на Зяму, рыжая голова которого пламенела в сумраке скудно освещенного дансинга так, что невостребованной коряге в камине впору было обзавидоваться. СКАЧАТЬ