Распахивается дверь трактира, отец, переменившись в лице, взглядом указывает мне на двери в кладовую. За кладовой – двери в наши комнаты, куда гостям нет хода. Я спокойным шагом двигаюсь к двери, отец, кланяясь, устремляется навстречу гостям, лепечет о том, какая это для нас честь. В самом деле, в последний раз люди герцога заглядывали к нам поесть в тот год, когда родилась Бланш, это, выходит, десять лет назад? Мне нужно предупредить ее и Джулию, чтобы не высовывались, и самой скрыться с глаз. Все мы давно умеем увильнуть, не меняя выражения лица, прежде, чем мужская лапа дотянется до талии или мазнет по груди. Знаем, как разговаривать с буйным пьяницей и как утишить гнев недовольного постояльца, но купцы и их охрана – это одно, а на людей герцога, случись чего, управы искать негде.
– Эй, красавица! – окликает меня властный баритон.
Я оборачиваюсь, и сердце пропускает удар. Конечно, я знаю Альбина в лицо, кто ж его не знает, но никогда не видела так близко.
– Что вам угодно, милорд? – склоняюсь я.
– Чем у вас кормят сегодня?
– Чечевичная похлебка с зеленью, милорд. Постная.
Черный нездешний взгляд обжигает, я заливаюсь краской. Отец словно невзначай вдвигается между мной и Альбином.
– Если милорд пожелает, я запеку на решетке ставриду утреннего улова. А вашим людям…
– Не мельтеши, – перебивает его Альбин. – Сойдет и похлебка. Хлеба и пива, само собой. – Он улыбается мне. – Накормишь, красавица? А ты займись моими людьми. – Это уже отцу.
Отец комкает в руках полотенце, но перечить не решается.
Я устремляюсь к полкам, где сложены миски, дорогу мне преграждает мужчина в кольчуге – впрочем, они все сегодня в кольчугах. Я привычно сдвигаюсь в сторону, но в этот раз маневр не удается – мужчина сгребает меня в охапку. И в тот же миг раздается голос Альбина:
– Джек.
Короткое слово звучит как пощечина. Детина вытягивается в струнку, руки по швам.
– Виноват, милорд.
Я выдыхаю, не успев толком испугаться. Похоже, капитаном Альбин стал не только благодаря происхождению. Я насмотрелась на купеческих охранников – редко когда старший умеет осадить своих людей с полуслова и без зуботычины.
Все то время, пока я разношу еду, потом собираю тарелки, за мной неотступно следует взгляд черных глаз, от которого у меня горят щеки.
Неделю после отец не выпускает меня из трактира – не ровен час беда случится. Но, к счастью, сыну герцога недосуг вспоминать о дочке трактирщика.
Я сжала руками виски и застонала. Не помогло. В голове продолжали тесниться, мешая друг другу, образы из двух жизней, на двух языках.
Я – Ева. Дочь участкового терапевта и врача скорой помощи. Примерная девочка, СКАЧАТЬ