Четырехугольник. Леонид Подольский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ заранее: Эльмира. Красивая. Поэтому, объяснила Эльмира, родители очень любят ее и балуют и ничего никогда не запрещают.

      Леонид в ту ночь впервые узнал и задумался о ее семье, но ненадолго. Семья Эльмиры – это другой мир, закрытый, непонятный и таинственный, так никогда и не разгаданный им. Ни тогда, ни позже. Леонид не мог себе представить, что происходит за стенами ее дома. О чем она разговаривает с родителями? Чем они живут? Хранят ли обиду? Ненавидят ли эту власть? Как относятся к русским? К евреям? Или, как там, тебя по одной щеке, а ты подставляй другую. Но ведь они мусульмане. Нет, наверняка неверующие. Но все равно. «Зуб за зуб и око за око» – это он, скорее всего, не знал тогда, Библия находилась под строжайшим запретом. У них, у советских, имелись совсем другие молитвенники, другой «Отче наш».

      В самом деле, когда миллионы людей отправляли в лагеря, ссылали, превращали их жизнь в ад – в настоящий советский ад – и вот, некоторые из них, те, кто выжили, что они думали? Чем жили? Все забывали, прощали? Молчали?! Неужели они после этого верили в коммунизм? В случайность всего, что с ними произошло? После того, как видели рядом тысячи изломанных судеб, тысячи убитых, замученных?

      Он почти ничего не знал про ее родителей. Состоит ли ее отец в партии? Нет, насчет партии – это потом, а в первое время и мысли такой не могло быть. Леонид ничего не спрашивал у Эльмиры. И она не говорила. Только много лет спустя Леонид стал задавать себе эти вопросы. Вопросы без ответов.

      Да, два разных мира. Две непохожих семьи. Как-то издалека он увидел ее маму. Она была в цветастом платье, как узбечка, и в косынке. Такое платье никогда не наденет русская женщина или еврейка.

      А может, это всего лишь воображение, что непохожи? Мысли поздних, зрелых лет? А тогда – любовь! Он любил Эльмиру и ни о чем таком не хотел думать. Ни о своих, ни о ее родителях. Любовь неудержима и слепа! Она не только преодолевает преграды, часто она их даже не замечает.

      У семьи Леонида была совсем другая история. Другая – и в чем-то похожая. Из всех родственников во время войны погиб только папин брат, дядя Леонида, которого он видел только на портрете: дядя Лёва бесследно пропал в окружении под Киевом. Зато всех родственников война разбросала по огромной стране – от Белоруссии (это уже после войны) до Урала и Ташкента, лишь очень немногим удалось вернуться назад в Украину. Их там не ждали, квартиры родственников отдали другим людям. Произошло ли это из-за антисемитизма, как иногда говорили дома, или из-за каких-то других обстоятельств, Леонид не знал. Но вот папа. Во время войны он служил начальником госпиталя на Урале. Демобилизовавшись, хотел вернуться в свой родной Киев, в институт, но места для него не нашлось. Как папа говорил, скорее всего, по пятому пункту[36]. Папа устроился в Смоленске, там его и застало «дело врачей»[37]. Начались митинги и собрания, перераставшие в истерию, в погромные речи, темные пациенты едва не линчевали врачей-евреев, все громче звучали требования «Арестовать! Судить!», СКАЧАТЬ