– Чаушин должен знать, что я его мать, – причитала Тэхи, мечась по хижине.
– Если ты расскажешь, он узнает об этом, но не почувствует себя твоим сыном, – голос Меки был как обычно мягким и успокаивающим. – Ему нужно вспомнить это, а не услышать.
– Если честно, – с грустью призналась Тэхи, глядя в окно, на хижину Уомбли, из которой вышел Чаушин и направился в свой маленький домик, – я боюсь, что он вспомнит, какой я была матерью. Мне стыдно.
– Стыд – глупое чувство, – Мека встала рядом с Тэхи и проводила взглядом своего беспамятного спасителя. – Он заставляет людей себя ненавидеть. Но кому от этого лучше?
– Наверное, никому… – задумалась Тэхи, – никому. Просто я места не могу себе найти, пока Уомбли там что-то шаманит, пытаясь вернуть Чаушину память о том, как я испортила его детство.
– По крайней мере тебе есть чем заняться.
– Чем это? – не поняла Тэхи.
– Ты сказала, что не можешь найти себе места, но даже не начинала его искать.
В тот вечер, когда Чаушин вспомнил имя любимого бизона, Тэхи еще долго разговаривала с Мекой о том, что такое «свое место» и как его ищут, а Сын гадюки вернулся домой и при свете луны заметил маленькую белую точку в уголке хижины, которая раньше на глаза не попадалась. Он подошел ближе и поднял с земли острый клык. Эта находка стала отправной точкой в цепочке внезапно вспыхнувших воспоминаний: о детстве, о матери, о том, почему его зовут Сыном гадюки.
На следующее утро Чаушин повел бизонов на выгул. Сидя в тени баобаба, он разглядывал их и вспоминал имена, повадки. Подойдя к Зеркальному озеру, Сын гадюки зачерпнул воды и, утолив жажду, сказал стайке колючих рыб:
– Привет, ребята!
Те выстроились в форме человеческой руки и начали покачиваться из стороны в сторону, словно кто-то гигантский машет Чаушину из-под воды:
– Я тоже рад вас видеть! – ответил Сын гадюки и вернулся в тень, на край поляны.
Вокруг было тихо. Как-то непривычно и подозрительно тихо. Чаушин бывал здесь много раз, но ни разу не ловил такой тишины, потому что всегда кто-то говорил в его голове. А теперь этот кто-то умолк на веки вечные. Чаушин наслаждался тишиной и спокойствием, глядя на бизонов. Затем заметил, что их тени начали становиться все длиннее и длиннее. В его прошлом это означало, что пора возвращаться. Солнце клонится к закату. Сын гадюки привел стадо обратно в деревню. В это же время в поселение со стороны Бескрайних саванн вернулась нашедшая себя Тэхи.
– Привет, мама, – сказал Чаушин как-то холодно.
– Значит, ты все вспомнил? – Тэхи растерянно остановилась в нескольких шагах от сына, не решаясь подойти ближе.
– Пока не все, брешей в прошлом достаточно.
– Я попрошу меня извинить, – дрожащим голосом начала Тэхи, – за все, что тебе пришлось от меня натерпеться.
– Извинения приняты, – тон Чаушина был холодным и отстраненным.
Тэхи СКАЧАТЬ