Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки. Геннадий Есаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «Истории», опираясь на прецеденты, отказавшиеся obiter dictum последовать сверхобширной коуковской максиме,[418] привёл, не проводя, однако, точной разграничительной линии, примеры убийств при совершении неправомерных деяний, охарактеризовав некоторые как тяжкие, а прочие как простые. Так, изменяя пример Эдуарда Коука, Мэттью Хэйл указал следующее:

      «… Если А бросает камень в птицу, а камень попадает и убивает другого, кому он не намеревался причинить вред, содеянное является per infortunium. Но если он бросил камень, чтобы убить домашнюю птицу или скотину В, а камень поражает и убивает постороннего, содеянное является простым убийством, поскольку деяние было неправомерно, но не тяжким убийством, поскольку он совершил это не злоумышленно и не с намерением причинить вред постороннему (he did it not maliciously, or with intent to hurt the bystander) (курсив мой. – Г.Е.)».[419]

      Решение данного гипотетического казуса de facto подразумевает прямой отказ последовать коуковской максиме с присущей ей нерелевантностью намерений действовавшего в её полном объёме, поскольку связывает осуждение лица за тяжкое убийство при совершении неправомерного деяния с необходимостью установить точно такое же злое предумышление, как и во всех иных случаях тяжкого убийства, исходно не соединённых с учинением неправомерного деяния.

      Тем не менее, поскольку мысль Мэттью Хэйла оставалась неизвестной вплоть до 1736 г., практика пошла по иному пути, попытавшись всего лишь смягчить исходную суровость постулатов Эдуарда Коука.

      Так, в 1697 г. главный судья Холт, давая в деле некоего Кита напутствие присяжным, отметил obiter dictum, что для того, чтобы образовать тяжкое убийство, деяние должно быть «совершено во исполнение намерения учинить фелонию».[420] Одновременно видоизменяя ставший к тому времени «пробным камнем» для всех построений в этой области тяжкого убийства пример с домашней птицей, он указал следующее: «В случае с убийством курицы подход Милорда Коука слишком широк, ибо здесь должен наличествовать замысел (design) причинить вред личности или совершить фелонию либо великий бунт».[421]

      В 1716 г. вышел в свет труд Иеремии Хоукинса «Тяжбы короны» («Pleas of the Crown»), где он, обсуждая вопрос о том, «в каковых случаях… убийство должно считаться тяжким, которое случается при учинении неправомерного деяния, намеренно направленного главным образом к некоей другой цели, а не к причинению вреда личности тому в частности, кому доводится быть убитым», отметил, что таковым будет убийство, содеянное «во исполнение обдуманной цели совершить любую фелонию».[422]

      Окончательному ограничению легальная максима Эдуарда Коука подвергается в 1762 г. с появлением работы Майкла Фостера «Отчёт о ряде процессов…», в которой основанием для вменения тяжкого убийства становится совершение не просто любого неправомерного деяния, но лишь деяния, являющегося фелонией:

      «Убийство, происходящее по случайности, которую человеческая СКАЧАТЬ