Живописец душ. Ильдефонсо Фальконес

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и арестуют при первой же облаве». И пока эти двое утоляли голод тушеным телячьим языком с артишоками, Эмма на заднем дворе, выслушав Далмау, чуть не лишилась чувств. Юноша вовремя подхватил ее. Эмма крепко прижалась к нему и разразилась слезами.

      – Быть того не может, – повторяла она, рыдая в голос. Вдруг вырвалась, оттолкнула Далмау чуть ли не с яростью. – Сучьи дети!

      Далмау смотрел, как она мечется по двору среди горшков и мисок, плачет, стонет.

      – В бога душу! – выругалась она наконец, растаптывая кучу песка, приготовленную, чтобы драить посуду.

      Далмау подошел. Эмма стукнула его в грудь сжатыми кулаками, раз, другой… Он позволил ей выплеснуть гнев. Когда руки у Эммы опустились и безвольно повисли, попытался снова обнять ее.

      – Нет-нет, не надо, – противилась она, даже отступила на шаг. – Лучше скажи, что нам делать. Как вытащить ее оттуда? Скажи, что ей не причинят вреда! Обещай мне!

      – Адвокат… У нас есть адвокат. Он там, – Далмау показал на столовую, – с Томасом. Он будет ее защищать.

      Далмау не мог угнаться за Эммой, которая помчалась со всех ног в столовую, села за стол и забросала Хосе Марию Фустера вопросами, на которые тот отвечал с набитым ртом. Как, когда, почему, что с ней будет… Вдруг установилась тишина, которую ни Томас, ни адвокат не решались нарушить, даже прекратили жевать. Все четверо знали почему. Оставался один вопрос. Далмау не осмелился задать его в тюрьме. Зато Эмма не побоялась коснуться этой темы.

      – Сколько лет ей дадут?

      Томас отвел глаза, наверное, уже обсуждал это с адвокатом.

      – Мы на военном положении, – с усилием промолвил тот. – Монсеррат нарушила приказ генерал-капитана, к тому же, как рассказывают, подралась с солдатом. Нападение на военнослужащего подпадает под военную юрисдикцию, дело не подлежит гражданскому суду. А военные вершат правосудие ужасающе строго.

      – Сколько лет? – Эмма требовала ответа.

      – Я не знаю. И мне бы не хотелось никого вводить в заблуждение.

      Женское лицо с тонкими восточными чертами, печальное: дама вот-вот разразится слезами. Вот что, не отдавая себе отчета, изобразил Далмау, компонуя коллекцию изразцов по японским мотивам. Лицо плоское, ни глубины, ни светотени; лицо, представляющее каждую из трех женщин, которые этим утром рыдали в его объятиях; трех женщин, которых он любил больше всего на свете: мать, невесту и сестру.

      – Похоже, эта женщина на грани отчаяния, – отметил позже учитель.

      – Да, – только и сказал Далмау.

      Дон Мануэль ждал толкования, но не дождался.

      – Недурно, – добавил он, думая, что Далмау бросил ему вызов: разбирайся, мол, сам. – Это увлечение европейцев символизмом и японской культурой меня удручает. Рисунки без перспективы, без жизни. Женщина, готовая заплакать, передает чувства, которых лишены другие части коллекции. Что может внести в цивилизацию культура, отрицающая веру СКАЧАТЬ