«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века. Елена Бузько
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу «Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века - Елена Бузько страница 20

СКАЧАТЬ о его визите к Шишкову, во время которого последний предстал перед Аксаковым декламатором и пропагандистом песнопений Шихматова: «Наперед знаю, – говорил Шишков, – что наши безграмотные журналисты подымут на смех <…> превосходные стихи, красоты выражения которых все почерпнуты из Священного Писания <…> И немудрено: они не смыслят корня русского языка, то есть славянского…»[132].

      Но Шихматова, как известно, критиковали не только «безграмотные журналисты». Как поэт Шихматов был возведен сатирической традицией в «ранг одного из главных действующих лиц «Беседы». Его стихотворные произведения оказались в центре полемики архаистов и новаторов, порожденной разницей не только литературных направлений, но, главным образом, мировоззрений. Среди непримиримых оппонентов Шихматова были активные члены «Арзамаса»: В. Л. Пушкин, Д. В. Дашков, К. Н. Батюшков, П. А. Вяземский. Наконец, репутация поэта была закреплена эпиграммой А. С. Пушкина «Угрюмых тройка есть певцов…»

      При жизни Шихматова его поэтические опыты не получат широкого читательского признания и серьезной критической оценки. Поэт будет болезненно переживать равнодушие читателя и критики. В 1827 г. он уедет из Петербурга, а затем совсем оставит светскую жизнь. В неприятии поэзии Шихматова современными ему литераторами нельзя видеть главную причину его ухода в монашество: Шихматова ранило равнодушие скорее не к его стихам, а к проводимой в них церковно-христианской проповеди. Исключительно в ней поэт видел цель своего творчества. «И если он не позволял своему самолюбию оскорбляться <несправедливостью>, – пишет его брат, – то мог ли быть нечувствителен к тому, что его произведения, не довольно распространяясь в обществе, не довольно приносят пользы, тогда как целью трудов его была именно польза, а не ветр молвы и не вес корысти?»[133]

      Светское творчество Шихматова представлено поэмами, воспевающими «великие и священные предметы»: «Пожарский, Минин, Гермоген или Спасенная Россия», «Песнь российскому слову», «Петр Великий», «Песнь Сотворившему вся», «Песнь Россу», поэтическими переложениями псалмов, значительная часть которых осталась в рукописи, несколькими баснями, не дошедшими до нашего времени. Большую часть жизни Шихматов писал свои сочинения для печати. Полемический пафос его творений состоял в том, что поэт никогда не употреблял иноязычных оборотов и выражений, намеренно «возвышал слог свой важностью славянских речений», принципиально отказывался от античных сюжетов и образов. Все это было обусловлено христианским мировоззрением поэта, но сложилось в систему под воздействием взглядов адмирала Шишкова, а затем было усилено влиянием архимандрита Фотия[134].

      С углублением религиозного настроения у Шихматова отпадает необходимость прежних полемических установок. Но идеи и эстетическая программа шишковистов, ранее декларируемые Шихматовым в стихотворениях СКАЧАТЬ



<p>132</p>

Аксаков С. Т. Собрание сочинений: В 4-х т. М., 1956. Т. 3. С. 275.

<p>133</p>

Ширинский-Шихматов П. А. О жизни и трудах иеромонаха Аникиты // Путешествие иеромонаха Аникиты… С. 191.

<p>134</p>

С именами этих людей, «идеологов антибиблейской интриги», связан важнейший вопрос в истории богословской мысли – вопрос о русском переводе Библии. Пересылая братьям в 1819 г. первый русский текст четвероевангелия, Шихматов заметил лишь «некоторую пестроту» соединения простонародных и славянских слов. Опасаясь, что со временем славянские переводы будут вовсе утрачены, он в целом принял русское евангелие. Но с 1821 г., когда влияние Фотия на Шихматова стало очевидным и перешло в благоговение перед личностью архимандрита, Шихматов категорически восстает против переложения на русский язык книг Священного Писания. Что касается прежнего его наставника в поэзии Шишкова, то в сознании Шихматова его имя отнюдь не противостояло взглядам Фотия, и в 1829 г. бывший поэт «Беседы» с радостью принял в Юрьевском монастыре посетившего его учителя. // Братья Сергея Шихматова, Алексей и Федор, не разделяя его отношения к русскому переводу Библии, напоминали Сергею о его собственных поэтических переложениях псалмов Давида. Вряд ли нуждался Шихматов в подобных доводах братьев: сам он прекрасно понимал разницу между Священным Писанием и творениями мирского писателя. За несколько лет до принятия монашеского пострига Шихматов оставил занятия поэзией, склонность к которым проявлял с юного возраста.