Сбросив маленькую черную сумочку, на которой еще блестели дождевые капли, с руки в кресло, девушка быстрым шагом подошла к радиоприемнику, и остановилась. Конечно! Как она могла забыть? Нужно составить сообщение, согласно таблицам для бухштабированию, и только потом передавать его! Эл тяжело вздохнула. Какая глупость! Если так пойдет и дальше, ей не стать настоящим разведчиком. И тогда… кто знает, где она окажется? Может быть, ее, как других людей, затолкают в грузовик и увезут в одну из тюрем на пытки? Девушка отошла от радиоприемника, и не глядя села на край дивана.
– Я видела их. Грубер, Гиббельс, Гиринг. Гиринг бы там раньше остальных. Как думаешь, это поджог?
– Поджог? Возможно.
Эдвард спрятал руки в карманы брюк и посмотрел на Элис. Черная плотная юбка закрыла ее колени. А пальцы ног упирались в ковер почти вертикально, словно она была балериной, которая готовится к выступлению. Но, несмотря на неудобную позу, Элис выглядела так, словно совсем ее не замечает. Она по-прежнему смотрела прямо перед собой и что-то говорила, но голоса не было слышно, – только заметно движение губ. Волнистая прядь остриженных волос упала на лоб, похожая в свете настольной лампы на медный луч закатного солнца.
Милн посмотрел на носки своих домашних туфель.
– Я был там.
Прошло несколько секунд, прежде чем Эл ответила.
– Зачем?
Взгляд зеленых глаз, которые в полумраке показались черными, был таким удивленным, что у Эдварда мелькнула мысль: а не розыгрыш ли все это? Эта поездка, свадьба, вечер в доме Гиббельса? Правда или ложь? Как та игра, в которую он с мальчишками играл в детстве. Может быть, Эл гораздо лучший разведчик и настоящая актриса? Милн улыбнулся. «Ни один вариант не стоит исключать из поля зрения» – так ему говорили. А он старался ее оберегать, беспокоился о ней. Настолько сильно, что поехал за Эл, но так и не нашел ее на площади у Рейхстага. Зато прекрасно видел, как беснуется Грубер в разговоре с Гирингом.
Вернувшись в Груневальд, Милн передал срочное сообщение в Центр: «Рейхстаг горит. Не исключаю, что это провокация Грубера. Подробности позже».
Когда роль, исполняемая человеком, стирает саму его суть и становится новой, приобретенной сущностью, под которой уже почти не различить стертые черты настоящей личности?
– Искал тебя.
Губы Эдварда были все еще растянуты в улыбке. На лице Элис появилось выражение, похожее на изумление. Она помолчала, прежде чем ответить.
– Мне кажется, я отвлекаю тебя.
Девушка посмотрела на Милна, и не увидела в его лице ничего, что убедило бы ее в обратном: у Эдварда была только безрадостная усмешка, застывшая на тонких губах.
– Да. Пожалуй, даже слишком.
– В таком случае, не буду больше тебе мешать. Я переезжаю в другую комнату.
Растрепав СКАЧАТЬ