Зубы дракона. Мои 30-е годы. Майя Туровская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с сыром, а то и с воблой. «По утрам я ем сыр и благословляю тебя, моя милая» (04.12.31). Кофе (суррогатный) был в вечном дефиците. Даже когда «здоровой» пищи – салата, редиски, шпината – было вволю, «вкусным» казалось другое: «Геркулесовая крупа – это такое счастье!» (19.05.31)

      В 1932 году власти облагодетельствовали «народных артистов» МХАТа поездкой за границу. Ольга Леонардовна смогла навестить свою племянницу, знаменитую немецкую актрису Ольгу Чехову, в Берлине. Из Берлина тут же была отправлена посылка в Ялту: «Послала я тебе 3 кило рису, 3 муки, 2 – грудинки для твоих и 2 кило чудесного оливкового масла, итого 9 кило – норма. Не знаю, угодила ли тебе» (26.07.32). «O My dear Lady! Я получила волшебную посылку» (09.08.32).

      Разумеется, посылками, даже волшебными, дело не решалось, и Ольга Леонардовна, с первых шагов став ходатаем по многим просьбам при всех режимах, принялась за хлопоты о пайке для Марии Павловны и о «прикреплении» музея к «снабжению», обращаясь то к наркомпросу А. Бубнову, то к партийному покровителю искусств А. Енукидзе (оба сгинут в годы террора). Музей удалось прикрепить к гостинице ВЦИК «Ореанда», им даже выдали 5 кг мяса… (28.11.32).

      Это не значит, что у столичной невестки не случалось перебоев. «Сижу без денег… Едим картошку да капусту, мяса нет, вообще ничего нет» (24.10.31). Выручал, как многих тогда, Торгсин (из Берлина прислали 50 долларов).

      Любопытный штрих: Ольга Леонардовна гостила на даче у Зинаиды Морозовой, вдовы знаменитого фабриканта и мецената Саввы Морозова. Большой участок был превращен в сельскохозяйственные угодья: корова («молоко упоительное!»), розовые поросята, куры; все свободное место засажено картошкой (20.05.31) – знакомый «синдром лопаты». Еще в 1933 году на 600-й спектакль «Вишневого сада» супруга Станиславского Лилина преподнесла бессменной Книппер – Раневской вместо цветов «целую корзину сахара» (16.02.33). А директор театра из Христиании прислал «масла норвежского» (10.06.33) …

      С 1934 года продуктовый коэффициент переписки постепенно снижается. С 1936-го в письмах Книппер даже упоминаются деликатесы. На гастроли в Киев театральный буфетчик снабдил своих старейшин пирожками с икрой, апельсинами и шампанским (30.05.36). (Советское шампанское было любимым и доступным напитком тех лет.) В Киеве главным удовольствием была спаржа. Нечего и говорить о кухне цековского санатория «Барвиха» – форель, вырезка на вертеле, пирожные (24.07.36). Но, увы, санатории в это время не случайны. «У меня уже давно какая-то моральная депрессия» (16.01.37). В роковом 1937 году ключевым словом переписки вместо «посылки» становится «поговорить». Пишут друг другу «эзопом»: «У Еликона (Елизавета Коншина. – М. Т.) брат и жена его захворали… Vous comprenez?[10]» (02.02.38). Мария Павловна понимала: арестованы.

      В 1937 году МХАТ в последний раз выехал за границу на гастроли. Эта парижская агитпоездка «под присмотром архангелов» уже ничем не напоминала Ольге Леонардовне прежние. Кроме разве что меню. В Киеве лакомились спаржей, в Париже – СКАЧАТЬ