Школония. Медина Мирай

Чтение книги онлайн.

      – Я знаю о твоем диагнозе, поэтому буду спрашивать так, чтобы ты мог ответить «да» или «нет», кивнув или покачав головой. Хорошо?

      Я кивнул.

      – Марк, – начала она, глядя мне в глаза, – ты ведь понимаешь, что произошло? Я не хочу говорить. Хочу, чтобы ты сам ответил мне. Ты ведь знаешь, что произошло той ночью, и как сложилась судьба твоего отца?

      Искорка надежды моментально затухла. Скажи мне это доктор, и я стал бы биться в истерике и плакать. Но от нее слышать подобное было и больно, и обыденно. Вопрос прозвучал так, словно это нормально – терять кого-то. Так, будто она давала понять, что я не виноват.

      Она не говорила: «Он умер». Она хотела, чтобы я сам это осознал.

      – Ты сильный мальчик, Марк. Твой отец любит тебя.

      Заметив мой удивленный взгляд после последней произнесенной фразы, она сразу объяснила:

      – Я говорю «любит», потому что в человеке важна душа, а душа не умирает. Она уходит в другие края и все воспоминания уносит с собой. Она уходит, когда приходит время. Когда-нибудь настанет и мое, и тогда я покину свое тело. Знай, Марк, есть несколько вещей, что не зависят от нас при рождении, и одна из них – наша внешность. Но душа дается нам всем чистой, и только от нас зависит, какой она станет в итоге. И внешность не так важна, как то, что у тебя внутри. Никогда не думай: «Я лишен способности ходить и говорить. Я не такой, как все». Марк, ты такой, как все. Ты человек, и мы люди тоже. Но все люди разные, и каждый имеет то, чего нет у другого.

      Меня одолевали странные чувства. Сначала щекочущие, приятные, как холодок по коже после нанесения спирта; затем болезненные, как укол неопытного врача, заставляющие плакать и почему-то радоваться этой боли, испытывать эйфорию. Эти чувства тянули вниз, рвали на части мое горло. Они ударяли по сердцу, и оно билось чаще, заставляя делать судорожные вдохи.

      Она смотрела на меня с пониманием, когда по моей щеке одна за другой катились слезы, и как только я дал им волю, непонятная боль внутри отступила. Я не вытирал слез. Мне нравилось то, как они вырисовывали на моих щеках мокрые дорожки. Я не видел их, но чувствовал. И точно так же папа не был со мной физически, но был со мной душой. Я знал. Я в это верил.

      Я вспомнил свою тетю, умершую от инфаркта. Однажды, когда в нашем доме еще не было Аниты и папа оставлял меня со своими друзьями, он пришел, сгорбившийся, весь красный и с мокрыми щеками. Он отпустил друга, опустился передо мной на колени и сказал: «Тетя Оля больше не придет». Я тогда был маленький, не сразу понял значение этой фразы. Хотел спросить: «А куда она ушла? А когда же вернется?». Следующие два дня отец выглядел неважно. Рано уходил и поздно приходил. Был бледным, неухоженным, ходил в мятой одежде, и от него неприятно пахло. Папа стал пить.

      В один из дней я услышал разговор с его приятелем на кухне. Они закрыли дверь, но не до конца, и через щель я видел затылок папы и немного сонного небритого мужчину с двумя подбородками и торчащим из-под водолазки пивным животом. Было видно, что он абсолютно СКАЧАТЬ