Но хоть из-за ужесточения режима на улицах стало куда меньше всякого хулиганья, об осторожности я не забывал и внимательно поглядывал по сторонам, попутно играл с настройками заземления, то увеличивая дальность своего ясновидения, то пытаясь сосредоточить его в определённом секторе и отсечь случайные помехи.
– Останешься на ночь? – спросил я Лию будто между прочим.
– Ага, – улыбнулась барышня, взяв меня за руку. – Только заведи будильник на пять утра – у нас завтра групповой выезд за город. Гера считает, что мы уже готовы в полную силу работать.
– Серьёзно? – удивился я.
– Ну, Петя! Мы два месяца взаимодействие отрабатывали! А на следующей неделе вообще куда-то под Зимск поедем.
– Это зачем ещё? – неприятно поразился я.
– Гера убеждён, что Новинск слишком близко к Эпицентру, тут условия тепличные. Попробуем вне научной территории поработать. Он пока в ректорате поездку продавливал, сколько нервов из-за нас потратил!
Гера, Гера, Гера…
Я вновь ощутил раздражение и не сдержался, буркнул:
– Да какие ещё тепличные условия? Что он вообще в этом понимает?!
– Петя, ну ты что? – воззрилась на меня Лия. – Знаешь, как его в ректорате ценят?
– Он не оператор, – привёл я последний аргумент.
– Он оператор, – огорошила меня неожиданным заявлением спутница. – Его даже на подстройку в Айлу отправляли. Там что-то не так прошло, и он способности потерял.
– Это он так говорит?
– Нет, это Федора Васильевна по секрету рассказала. И вообще, Петя, не будь букой!
Новость перевернула моё представление о наставнике с ног на голову, и ничего не оставалось, кроме как примирительно улыбнуться.
– Просто начинаю тебя к нему ревновать, – попытался перевести всё в шутку.
– Да какая может быть ревность! Мы с тобой просто дружим!
Увы и ах, но наши отношения иначе как просто дружбой Лия расценивать отказывалась категорически. Когда в последних числах июня допоздна засиделись на кухне, а проснулись наутро в одной кровати, расставание с девственностью она приняла как должное, а вот серьёзность моих намерений с тех самых пор попросту игнорировала.
Какое-то время шли молча, и раздражённое сопение Лии начало порядком действовать на нервы, я немного поколебался и всё же спросил:
– А с чего ты вообще Федору Васильевну на этот счёт расспрашивать взялась?
Лия замедлила шаг и остановилась на углу моего дома.
– Петя, ты и в самом деле ревнуешь?
Ну и что я мог сказать?
«Нет, не ревную» или «ревную, конечно»?
Так куда ни кинь, всюду клин! Не ревную – значит, безразлична? Вслух ничего такого Лия не скажет, но вдруг подумает? Ну а признание в ревности неминуемо обернётся если не ссорой, то долгими разговорами о собственническом СКАЧАТЬ