Идет зеленый шум (сборник). Алексей Смирнов

Чтение книги онлайн.

      – Открыто, сосед! Заруливай, не топчись на холоде!

      Александр Терентьевич вошел. Осляков в одних трусах сидел перед трюмо и сосредоточенно прореживал себе брови.

      – Тебе чего – портвешка или покрепче? – спросил он, не оборачиваясь.

      – Мне нужна бритва, – сказал Александр Терентьевич.

      Пальцы Ослякова замерли в незаконченном щипковом движении. Петр посмотрел на Клятова внимательным взглядом.

      – Бритва? – переспросил он холодно. – Зачем?

      – Я хочу побриться, – сдержанно объяснил Клятов.

      – Это ночью-то? Ты что, сосед?

      – Не спится, – пожал плечами Александр Терентьевич и внезапно осознал, что к нему возвращается давно утраченное чувство собственного достоинства. – Надо же с чего-то начинать, правда?

      – Начинать – что? – Петр Осляков встал и заложил пальцы за резинку трусов.

      – Начинать с нуля, – спокойно ответил тот. – Я о новой жизни говорю. Я, как-никак, человеком был когда-то. Вот и собираюсь для начала побриться.

      Апрель, находясь в очевидном раздражении, прошелся взад-вперед по комнате.

      – Завязать надумал, что ли? – спросил он напряженно. – С чего это вдруг?

      – Если бритвы нет, то я пойду, – Александр Терентьевич не счел нужным отвечать. – Извините, что потревожил в столь поздний час…

      – Притормози, – Осляков через силу улыбнулся. – Будет тебе бритва.

      Он присел на корточки перед трюмо, распахнул дверцы. Клятов стоял и следил, как перемещаются лопатки Ослякова, движимые мощными гормональными мышцами. Апрель, раздраженно погремев невидимой железной дребеденью, вынул пачку лезвий и станок. Александр Терентьевич прикрыл глаза. Картина, увиденная внутренним зрением, разила наповал несмышленышей типа Босха. Тягомотный, не желающий распускаться ясень целит в глаза острыми перстами – до чего же тяжел на подъем. Безобидные кроткие липы, которые покажут такое унтерденлинден, что только держись. Рябина цвета юшки. Пятерня каштана, готовая к затрещине. Легион желудей. Сережки ив, готовые обнаружить свою гусеничную, личиночную суть. Тополиный пух – всепроникающий, не знающий границ десант. Томительный жасмин. Полуигрушечный барбарис, забывшийся в предвкушении опасных забав. Загадочный сирый подорожник, присыпанный мудрой придорожной перхотью. Яблони, цветущие на снегу – вопреки законам природы. Вкрадчивая жуткая сирень с удушливым цветом. Обманчиво нежные лиственницы, готовые склониться и обезвредить. Пленительная черемуха с предельно допустимым содержанием зарина. Благородная молчаливая туя. Высокомерный кипарис. Декоративные, голубой ориентации елки, застывшие в притворной, ядовитой неподвижности. Бестолково растопыренные клены, готовые кинуться, куда прикажут. Хрестоматийные березы, продавшиеся, едва сменился ветер, западным брутальным ферфлюхтам.

      Петр Осляков легонько тронул Александра СКАЧАТЬ