банный день… Она ещё сама ко мне прибежит сучка такая наглая. Она не согласиться не за что. Тогда я решу вопрос в корне. И как это сделать. У меня есть одна здравая идея. И она самая крутая. Мать ети. Сейчас придёт этот хрен менеджер. Он повезёт партию мороженого на праздник в село Батраки. Я уже всё продумал. Суррогат «Б» понравиться этой сучке и её пахарю. Будь они неладны. Я их накормлю мороженым. Плевать мне, что ещё кто-то пострадает от этой хрени. И будет дристать неделю, а может, и даже больше того. Самое главное я врежу этой сучке наглой, которая мне не дала. Вот же стерва. Она будет молить меня дать ей анти лекарство. Но я не дам. Пошла она сука. Пускай кушают мороженое. Профессор Юшкин удружил. Вот что значит дружить и иметь связи. Он знает это дело хорошо. Он собаку съел, как говорится. И я их урою. Пускай там веселятся на своём празднике села. Хаахахахаааа… Им будет весело. Эта Глаша своё получит дура крашеная. Не дала мне. Теперь никому не дашь… Дура блин тупая. Но такая сладкая. Я всё решил. Мне не дашься. И никому теперь не достанешься. Думаю, что я всё толково расписал профессору. Я сказал, что хочу, чтобы она эту дура дристала и хотела всех и сразу… Чтобы у ней передок не закрывался. Хаахахахааа… Чтобы она всех трахала дура. Думаю, что он меня понял. И теперь дело в шляпе. Партия мороженого сейчас отправится туда на гуляние. И пускай кушают на здоровье дураки сельские. Вот же козла все они. Я их всех угощу. И самое главное накормить эту дуру сельскую сисястую Глашу Телунину. Телушка одним словом. Ты ещё пожалеешь, что мне не далась. Дура блин сисястая. Пускай тебя там все ебут, кому не лень. Сука блин. И всё же я ещё думаю. Нечего думать, сейчас подпишу накладные. И прощая милашка. Она точно опробует мороженое с нашей фабрики. И приятного аппетита. Как говорится. Я их всех накормлю бездарей сельских. Такие они там и есть…», – подумал он. Ипатий взял в рот сигару. И крепко затянулся табачным дымом. И пустил кольца. Он дышал ровно. И был рад по виду, что всё идёт, как надо. И сейчас походил на тарантула в банке. Глаза округлил. И быстро выпил стакан виски. Ипатий Конюхов-Гарин положил ноги на стол. Ботинки лакированные прямо сверкали. И костюм с иголочки висел на кресле. Он расстегнул верхние пуговицы на рубашке. И галстук снял. Ипатий затянулся табачным дымком, когда в двери постучали. И показалась рослая фигура. Паша Рябовин значился водителем грузовика. Он подтянут. Лицо малоприятное. Он служил в ВДВ. И там ему пару раз сломали нос и челюсть за шуточки. И он теперь не шутит совсем. Глаза узкие, тёмные. Губы тонкие. И он чем-то напоминает варёного лягушонка в кастрюле. Он нерешительно шагнул в кабинет. И приостановился. И тут же ощутил аромат дорогого табака. Директор Ипатий махнул рукой, глядя на штатного шофера. И тонко улыбнулся. Глаза прищурил.
– Да войдите уже, – сказал он.
– Босс привет. Я к вам за подписями. Мне отгрузили товар… Вот здесь накладные все, – сказал Паша Рябовин, – Всё здесь…
