Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2. Петр Дружинин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2 - Петр Дружинин страница 19

СКАЧАТЬ то кончен вопрос о профессионализме. ‹…›

      Пьеса несколько приподнята, и поэтому, несмотря на то что материал внешне реалистический, он приподнят поэтически, и естественно, что люди с гордостью говорят о своих традициях. Ложь я очень хорошо чувствую и глубоко убежден в том, что этого как раз здесь и не было. Все мы с волнением слушали эту пьесу. Ощущение времени – сегодняшнего дня и прошедшего времени, которое продолжает жить в сегодняшнем дне, с моей точки зрения, в пьесе достаточно убедительно.

      Я не хотел говорить, но в некоторых случаях нужно преодолевать свое отвращение к публичным выступлениям. Я говорю “с отвращением”, потому что труднее доказать, что то, что мне понравилось, действительно хорошо, но поверьте мне – здесь нет никакого желания лишний раз столкнуться с критиком, а глубокое убеждение человека, который работает добросовестно, что это некоторый этап на том трудном пути, по которому мы все идем в меру наших сил и возможностей, и что это настоящее произведение искусства, а настоящее произведение искусства живет. А к тому, что живет, нужно относиться как к живому существу, и то убийственное отношение, которое было в статьях наших критиков, создает нездоровую атмосферу, потому что серьезного разговора не получается. Когда на ваших глазах избивают человека, то вы не занимаетесь тем, что завязываете ему галстук, а стараетесь привести в чувство.

      А затем нужно поговорить о методах. Солидаризироваться со статьей Дрейдена невозможно, потому что это сплошные выкрики и окрики. Три дня после этой статьи я ходил как заржавленный, хотя ко мне она никакого отношения не имела»[83].

      Ольга Берггольц предпочла дождаться конца выступлений: «Прорабатывают нас, и поэтому я должна выступить последней»[84]. Поскольку о хороших сторонах пьесы уже было сказано другими выступавшими, то Ольга Федоровна коснулась самого главного – методов С. Д. Дрейдена:

      «Скажу о вежливости и грубости. Когда двух советских писателей называют пасквилянтами, то это невежливо и грубо, и нужно разговаривать с советскими писателями как с писателями, тем более что ваше обвинение в пасквилянтстве никак не аргументировано.

      Я очень внимательно слушала, но тем не менее я все-таки очень много не поняла.

      Я не понимаю, почему молодая девушка 20 лет, оказавшаяся в страшно тяжелых моральных и материальных условиях, которую обманул какой-то мерзавец и которая тяжело это переживает, – пасквиль на советскую стахановку. Конечно, это больно и тяжело.

      Я считаю необходимым условием вежливости и приличия правильность цитации. И когда цитируется таким образом, что от того, что пишет автор, ничего не остается, то это не очень прилично ‹…›.

      Дрейден особенно возмущался, почему пьеса была искусственно раздута. Что это значит? Разве мы взятки кому-то давали? Почему вы это так настойчиво подчеркиваете, что ей искусственно создан авторитет. Ведь ее выдвигали какие-то авторитетные СКАЧАТЬ



<p>83</p>

Беневич Е. М. Евгений Шварц: Хроника жизни. СПб., 2008. С. 492–494. Возможно, Е. Л. Шварц так переживал еще и потому, что с С. Д. Дрейденом он был в хороших отношениях, да и позже, когда в 1949 г. С. Д. Дрейден после «обсуждения» лежал в больнице с инфарктом, Е. Л. Шварц навещал его.

<p>84</p>

ЦГАЛИ СПб. Ф. 371 (ЛО ССП). Оп. 1. Д. 45. Л. 136.