Жестокий век. Исай Калашников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вот тебе и люди одной крови. Каждый печется лишь о себе, о других подумать некому. Такими стали потомки Хабул-хана.

      Тэмуджин ударил пешней о лед, и ломкий звук удара покатился по реке. Из-под острия пешни вылетали ледяные брызги, секли лицо. Раздолбив прорубь, он очистил, углубил корыто и кожаным оледенелым ведром стал черпать воду.

      К водопою потянулся скот. Лошади в серебре инея подходили к корыту, шумно втягивали воду и резво, играя селезенкой, бежали на пастбище.

      Степенно, лениво спускались к воде быки и коровы, теснясь, дробно стуча копытами, сбегали овцы, толстые в своих теплых шубах.

      Тэмуджин черпал и черпал воду. Брызги, падая на унты, на кожаные штаны, на полы шубенки, застывали, и скоро одежда, унты залубенели, перестали гнуться.

      Напоив скотину, он обколотил палкой лед с одежды и пошел в курень. Тайчу-Кури уже, наверное, запряг быков и ждет его. Надо ехать в лес за дровами. Возвратятся из лесу, будут возить воду к юртам нойонов, а вечером нужно снова поить скотину. После водопоя он должен зайти к Аучу-багатуру или Улдаю, рассказать, что сделал за день. Это самое трудное.

      Из куреня с шумной ватагой нукеров выезжал на охоту Таргутай-Кирилтух. Промерзшие за ночь кони нетерпеливо перебирали ногами, уминая рыхлый снег. Тэмуджин свернул с дороги, остановился, пропуская всадников. К нему подлетел Аучу-багатур, зло крикнул:

      – Ослеп? Не видишь своего господина? Кланяйся!

      Тэмуджин смотрел мимо него, молчал. Он теперь всегда молчал, когда они ругали его или издевались над ним. Кланяться Таргутай-Кирилтуху? Нет! Выделывать овчины, рубить и возить дрова, собирать сухой навоз – пожалуйста. Но головы своей перед ними он, сын Есугея-багатура, не склонит. Он никогда не будет таким, как дядя или Хучар, не унизит своего рода.

      – Я кому говорю?!

      Конь Аучу-багатура, оскалив широкие зубы, храпя и обдавая горячим дыханием, теснил Тэмуджина в сугроб. Он попятился, упал, и тут же удар плети ослепил его.

      – Оставь! – сказал Таргутай-Кирилтух.

      Тэмуджин сел, вытер снегом лицо. Рубец, оставленный плетью, горел, из глаз бежали слезы.

      Увидев его, Булган охнула.

      – Это кто же тебя так? Они?

      – Они, – глухо подтвердил Тэмуджин. – Злобный пес Аучу.

      В юрту вошел Тайчу-Кури. От его задубевшей на морозе шубы струился дымок. Он протянул руки к огню, потер ладони, крякнул.

      – Холодно как сегодня. – Поднял глаза на Тэмуджина. – Ой, что это?

      – Оса укусила. – Тэмуджин гладил пальцами ноющий рубец.

      – Ос зимой не бывает.

      – Молодец, Тайчу-Кури, все знаешь! Не оса – дурная муха. На них ни зимой, ни летом погибели нету.

      – Верно, дурные мухи! – подхватила Булган. – На кого взгляд упал, того и жалят. – Она понизила голос: – В народе ходят слухи – недолго осталось властвовать Таргутай-Кирилтуху. Шаману Теб-тэнгри СКАЧАТЬ