Время, бесстрашный художник…. Юрий Левитанский

Чтение книги онлайн.

      – Что происходит на свете? – А просто зима.

      – Просто зима, полагаете вы? – Полагаю.

      Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю

      в ваши уснувшие ранней порою дома.

      – Что же за всем этим будет? – А будет январь.

      – Будет январь, вы считаете? – Да, я считаю.

      Я ведь давно эту белую книгу читаю,

      этот, с картинками вьюги, старинный букварь.

      – Чем же все это окончится? – Будет апрель.

      – Будет апрель, вы уверены? – Да, я уверен.

      Я уже слышал, и слух этот мною проверен,

      будто бы в роще сегодня звенела свирель.

      – Что же из этого следует? – Следует жить,

      шить сарафаны и легкие платья из ситца.

      – Вы полагаете, все это будет носиться?

      – Я полагаю, что все это следует шить.

      – Следует шить, ибо сколько вьюге́ ни кружить,

      недолговечны ее кабала и опала.

      – Так разрешите же в честь новогоднего бала

      руку на танец, сударыня, вам предложить!

      – Месяц серебряный, шар со свечою внутри,

      и карнавальные маски – по кругу, по кругу!

      – Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,

      и – раз-два-три,

         раз-два-три,

            раз-два-три,

               раз-два-три!..

      Откуда-то из детства

      бумажным корабликом,

      запахом хвойной ветки,

      рядом со словом полька

      или фольга,

      вдруг выплывает

      странное это слово,

      шершавое и смолистое –

      канифоль.

      Бумажный кораблик,

      елочная игрушка,

      скрипочка,

      скрипка.

      Шумные инструменты моего детства –

      деревянные ложки,

      бутылки,

      а также гребенки,

      обернутые папиросной бумагой, –

      это называлось тогда шумовым оркестром,

      и были там свои гении и таланты,

      извлекавшие из всего этого

      звуки,

      потрясавшие наши сердца.

      Я играл на бутылках,

      на деревянных ложках,

      я был барабанщиком

      в нашем отряде,

      но откуда

      это воспоминанье о скрипке,

      это шершавое

      ощущенье смычка,

      это воспоминанье

      о чем-то,

      что не случилось?

      Была зима, как снежный перевал,

      с дымком жилья, затерянным в провале.

      Но я в ту пору не подозревал,

      что я застрял на этом перевале.

      Была такая длинная зима,

      когда любой вечернею порою

      уже легко – сойтись горе с горою

      и очень трудно не сойти с ума.

      Была зима,

      и загородный дом,

      где в сумерках мерцает телевизор

      и где гудит огонь,

      бросая вызов

      метелям,

      снегопадам,

      январю –

      всему, СКАЧАТЬ