Возвращение «Пионера». Шамиль Идиатуллин

Чтение книги онлайн.

      – В смысле – для «Пионера»? – не понял Сергей. – Это американский же вроде спутник был или станция, а я, повторяю, не американец. Или ты про магнитолу?

      Малой молча смотрел на него. Сергей, теряясь, продолжил:

      – Или про журнал? Не, в «Пионере» про самолеты точно ничего не было, про кораблики было, но это не в «Пионере», а в «Костре» – это тоже журнал такой детский был, ты не знаешь. Хотя, я смотрю, увлекаешься, да?

      Малой так и смотрел.

      – А, ты понять просто не можешь. Ног-Юрт – это Ногайский Юрт, такая авиабаза засекреченная, и там же космодром для спутников был при совке. Я в детстве туда чуть на испытания не поехал, типа «Зарницы». Отряд будущих летчиков-космонавтов, и все пацаны типа тебя – ты, кстати… Ну вот, там предполагалась специальная смена в Артеке, всякие кроссы, ныряния, центрифуги – и самолеты даже: и пилотировать, и с парашютом прыгать. Официально про это не говорили, конечно, но намеки были. А я потом уже узнал, что самых лучших должны были в Ног-Юрт послать, в отряд настоящих космонавтов. Но все в последний момент отменилось. Нас в простой лагерь заслали – на море, но не в Артек, конечно. Ну какие, правда, из пацанов космонавты? Так ведь?

      Сергей улыбнулся, надеясь, что улыбка не выглядит жалко. Опять под кадыком набухла и сжалась совсем детская обида на людей, которые поманили чудом и мечтой – и не дали.

      Пацан, кажется, этого не заметил. Он прижался затылком к спинке кресла и скомандовал:

      – Касание, прямо сядьте.

      Сергей обалдело повиновался, и шасси тут же ударили в бетон, ухватили полосу и понесли по ней «боинг» – уже не прыжком, а катаньем. Впереди жидко похлопали. Сергей снисходительно пояснил:

      – Посадки давно на автоматике, пилотам просто запрещено в управление соваться – кому аплодировать-то?

      – Давно на автоматике, – повторил пацан с прикрытыми глазами. – Посадки на автоматике, автоматика импортная, самолеты заграничные. Своих нет. Ни самолетов, ни взлетов, ни автоматики, ни одежды.

      – С бабушкой живешь, да? – уточнил Сергей, вытаскивая телефон и отключая авиарежим.

      Разговор стал тухло неинтересным, а Карине требовалось написать «Сели» – традиция такая. Кругом шумно вздымались пассажиры, чтобы выдернуть ручную кладь из рундуков над головами и десять минут тупо стоять в проходе. Генетически обусловленная тоска по очередям, не иначе.

      – Телефон американский? – спросил малой.

      – Вот еще, – рассеянно оскорбился Сергей. – Сроду в секте яблочников не был. Все родненькое, китайское.

      Малой сказал со странной тоской:

      – Летать учились, в космос хотели, «Костер» читали, клятвы давали. Могли уже на Луне яблони сажать и по Марсу гулять. А заместо этого – родненькое китайское, лучшее американское, надежное немецкое. Бочка варенья и корзина печенья вместо неба и космоса. Чего ж вы предатели такие, а, Серый?

      «Кто предатель?» – хотел рявкнуть Сергей, схватив, возможно, мелкого наглеца за шкирятник, но не рявкнул. Наглеца в соседнем кресле не было. СКАЧАТЬ