Автобиография. инок Парфений (Агеев)

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ страдать и терпеть скорби ради любви Его.

      Прочитавши еще: аще кто хощет быти мой ученик, той должен оставить дом родителей и всех сродников, имение и все яже в мире, идти во след за Мной, той и достоин будет быть учеником Христовым; и поэтому я рассмотрел, что очень трудно спастись посреде мира и соблазнов; да еще родители беспрестанно мне то же внушали. И вот с того времени воскипело мое юное сердце любовию ко Господу Богу и вознамерился беспременно быть учеником Христа Спасителя и оставить родителей и весь мир и идти куда-нибудь: или в пустыню, или в монастырь работать Господу Богу, – и не стало ничего мне милого на свете, и от всего мирского и веселого удалялся только и помышлял: как бы исполнить свое желание и намерение, только уже у меня и было разговоров, что про иноческую жизнь, про монастыри и про пустыни; но родители мои только надо мной глумились, а на деле исполнить своего желания и думать мне не велели, хотя и любили сами иноческую жизнь; но готовились меня сделать наследником имения своего; да еще полагали, что я это все говорю по глупости юного разума, но, зная трудность иноческой жизни и естественную слабость плоти, не надеялись, чтобы навсегда осталось во мне это стремление и желание; но от богоугодных занятий меня не удерживали; но только радовались и поощряли и[9] оставили меня в таком спокойствии до десятилетнего моего возраста. Вот были мои золотые дни, покуда я находился в объятиях своей родительницы, как птенец под крылышками своей матери; она не давала в меня вселиться[10] никакому пороку душевному и готовила меня ко иноческой жизни, и[11] учила меня не только словами, сколько делами добродетелей и любви к ближним; она не довольна была тем, что делала на яви: ежедневно сотни нищих кормила сама и прислуживала им; принимала странников, одевала нагих и ежедневно посещала в темницах сидящих и во всех приютах, только где находились бедные, и всем носила потребное; а наипаче очень сожалела больных бедных; заботилась о них, как мать родная, сама спешила к больному и расспрашивала, что не желает ли он чего? Меня завсегда брала с собою, или посылала меня кому, что-нибудь снести из потребного; но еще очень любила раздавать тайную милостыню, дабы ее никто не знал и не видел; и завсегда говаривала: надобно подавать милостыню правою рукою, а левая чтобы не знала, то она раздавала по ночам, чтобы и муж ее, а мой отец, не знал этого; а наипаче когда плохая погода или дождь, или снег, или вьюга, она вставши в полночь тихонько, да и меня разбудит, и мне, бывало, вставать не хочется, а она утешает и велит молчать, одевает и обувает меня, потом отправляемся – куда же? В амбар, и там уже у ней с вечера приготовлены разные узелки: то с мукою, то с крупою, то с рыбой, то с холстом, то с деньгами; вот мне даст что полегче: деньги и холст, – а сама наберет, что чуть едва поднимет, и отправляемся в путь иногда по колено по грязи, а иногда по снегу, а иногда СКАЧАТЬ