Субмарины уходят в вечность. Богдан Сушинский

Чтение книги онлайн.

      – Именно поэтому она должна была влюбиться в вас, после всех ваших подвигов – влюбиться, мой диверсионный Скорцени. Страстно и самоубийственно. И потом, все мы – чьи-то женщины. До сих пор ни одного мужчину это обстоятельство еще не останавливало.

      – Я никогда не принадлежал к трусам, но я и не самоубийца.

      – Неужели вы отказали себе в праве предаться любовным игрищам с самой Евой Браун? Как предаетесь со мной?

      – Отказал, – едва слышно проговорил Скорцени, предаваясь тем игрищам, которыми Крайдер только что страстно грезила и которые сама же способна порождать.

      У нее это получалось прекрасно – это Скорцени мог засвидетельствовать даже на Страшном суде, не отрекаясь при этом ни от сотворенного этой женщиной греха, ни от самой женщины.

      – А может, просто не представлялось случая? – спросила Крайдер, прерывая свои ласки как раз в то мгновение, когда их еще можно было прервать в надежде, что продолжение все же последует.

      – И никогда не искал его.

      – Все выглядело настолько безнадежно?

      Обер-диверсанту понадобилось несколько мгновений, чтобы подыскать более или менее подходящее выражение.

      – Настолько неинтригующе, – молвил он. – Однако мне приходилось наблюдать, как Ева Браун ведет себя в присутствии Адольфа, в присутствии других мужчин.

      – Да, приходилось? И что же? – на нежном выдохе спросила лже-Ева.

      – По-моему, такой, альпийской, ночи эта женщина подарить не способна. Никому.

      Альбина признательно помолчала, она довольна была ответом Скорцени, независимо от того, насколько он был искренним в своих словах.

      – Мне тоже так кажется, что никому. Особенно – фюреру.

      – Почему «особенно»?

      – Потому что она относится к Адольфу, как к своему фюреру, а нужно, чтобы к фюреру она относилась, как к своему Адольфу. Разницу улавливаете?

      Скорцени опять ощутил нежное прикосновение ее губ, и тело его вновь пронзил молниеносный пламень ее подрагивающего язычка.

      – А если бы вас, моя Фюрер-Ева, доставить сейчас в «Адлерсхорст», вы, умудренная жизнью и мужскими ласками, могли бы подарить фюреру такую ночь?

      – «Такую», то есть настоящую альпийскую?

      – Немыслимо альпийскую.

      – Если «немыслимо альпийскую», то теперь уже вряд ли.

      – Впервые улавливаю неуверенность в вашем голосе, Фюрер-Ева. Что стоит за вашим «теперь»?

      – Будет мешать ночь, проведенная с вами, мой диверсионный Скорцени. Знаю, что потом я не раз буду говорить себе: «Лучше бы ее, ночи этой, никогда не было!» Но она случилась, и это уже факт. А человек, в постель к которому вы готовы ввергнуть меня, в моем личном восприятии, в отличие от восприятия Евы Браун, – не мой Адольф. То есть, как и для всякой прочей германки, это мой фюрер, но, увы, не мой Адольф.

      – А СКАЧАТЬ