тканью, пробитой триумфальной аркой, которую обрамляли накладные доспехи, увенчивали плоские ангелы с венками, гирлянды, маски, колесница Победы с шестёркою лошадей – сверяйтесь, если пожелаете, с буклетами «Интуриста» и подарочными видовыми изданиями, схватывавшими вогнутую панораму с самых выгодных точек чуть слева или чуть справа от оси симметрии. Соснин же входил в этот служебный дом сбоку, с набережной Мойки, и обойдя очередь перед лифтом, поднимался на четвёртый этаж в большую неуютную беспорядочно уставленную чертёжными столами проектную мастерскую по обнимавшей сетчатую лифтовую шахту широкой трёхмаршевой лестнице с протёртыми выщербленными ступенями. Да-да, хотелось бы думать, что именно над боковым крылом этого дома-памятника пронёсся свысока глянувший на центр города ураган ли, пожар, что над этим домом-памятником, охраняемым государством, стихийный вихрь, не задержавшись, всё-таки погромыхал и поскрежетал ржавыми латами крыши, приветствуя утечку в неофициальные каналы нервных импульсов новостей – как не отделяй для удобства письма заслуживающую доверия информацию от бредовых фантазий, в реальности всё равно всё смешается и многократно перемешается… тем более, что здесь протекут невидимые миру слёзы ответственных за статический расчёт исполнителей, возгорятся споры, запляшет папиросный дым. И сюда, усомнившись в наспех отлакированной смольнинскими пропагандистами картине катастрофы, внезапно позвонит кремлёвский референт по красному телефону с гербовой опухолью, и факт звонка не похоронят за дверью директорского кабинета, во-первых, потому, что сам директор, испугавшись, что уж теперь-то нашкодивших в год славного юбилея по головкам точно гладить не будут, испугает верховным разносом и своих подчинённых, и во-вторых, потому, что звонок, по причине отсутствия прямой связи с Кремлём прежде всего всполошит мигалку на пульте в приёмной, и секретарша, которую властное миганье оторвёт от поливки кактусов, много лет уже покалывавших своими иголками салатную масляную панель приёмной, быстро ухватит исключительную важность момента и прослушает разговор референта с директором по параллельному аппарату. И – стоит ли и тут повторяться? – отсюда ведь, из этого дома, полного проектантов, полетят с курьерами проверочные расчёты и чертежи в комиссию, а те, кто со всей поспешностью, отвечавшей форсмажорной ситуации, их подготовят, подберут или хотя бы перепечатают, выпихнув на подпись в кабинеты начальства горящую работёнку, не станут удерживать языки за зубами, когда коллег разбирает вполне понятное любопытство.
– Илюша, слышал? Как такое могло стрястись?
– Илья Сергеевич, верите, что…
– И кого кинут на амбразуру, Филозова?
– Ха, проверка на вшивость? Кого же, как не Филозова кидать?
– Его уже в Президиум Юбилейного Комитета закинули.
