Первый узбек. Наталия Николаевна Трябина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на то, что или засуха, или дожди не вовремя пошли, или саранча налетела! Откуда саранча? Никто её в глаза никогда не видел! Но дехкане держались за каждый мут зерна, за каждую вязанку клевера, за каждую курицу и никогда вовремя не могли заплатить харадж. Одно слово – бездельники. И в доме Халила участок был скорее необязательным подспорьем в хозяйстве, чем основным занятием. Теперь Зумрад поняла, что Лайло будет хорошей помощницей на их большом, но таком неухоженном участке земли.

      Некоторое время спустя, немного помявшись и тщательно подбирая незнакомые слова, Лайло попросила Зумрад, чтобы на базаре купили соль. Не ту, которую в еду кладут, а каменную, что продают большими кусками. Зумрад не поверила своим глазам, когда увидела, как коровы, мыча, начали лизать эту соль, – они лизали её своими шершавыми языками, будто самое вкусное лакомство в мире! Через полгода коров было не узнать. Они стали гладкие, кости уже не выпирали по бокам подобно кривым хворостинам, а спрятались за слоем мяса. И молока после отёла они стали давать в два раза больше.

      Лайло сама доила коров, а перед дойкой что-то шептала в их пушистые уши. Заговаривала их, что ли? Возле стойла было так же чисто, как в большом дворе. И сами коровы лоснились гладкими коричневыми боками. Молока хватало теперь не только для малышей, но и катык сделать, и для курта оставалось. Говорят, что курт привезли с собой монголы. Может быть и так, никто уже и не припомнит этого. Но белые шарики, скатанные из кислого молока и высушенные в тени, были едва ли не самым распространённым лакомством для детей и хорошим подспорьем для тех, кто отправляется в дальнюю дорогу, – сытно и жажду утоляет хорошо. Вкуснее курта, чем делала его Лайло, никто в их доме не пробовал. Когда Зумрад попыталась заговорить обо всём этом с Лайло, та только насупилась, а потом заплакала. Впервые почти через год после смерти родителей:

      – Дома у нас были коровы. Много. Я их сильно любила. У них большие глаза. Теперь их мои дяди забрали. Наверное. Они жадные. Мастерская у папы была. Ковры делал. А я маме помогала. Мы молоко и катык продавали. И курт тоже делали. Мама моя научила меня этому. – Несколько слов – и вся жизнь!

      В её гортанном голосе звучала застарелая боль, соединённая с печалью незабытой потери. У Зумрад сжалось сердце – она-то совсем не думала о том, что ребёнок ничего не забыл и страдает, мучается.

      Может быть, её домой отправить?

      – Лайло, дочка, может, тебе лучше домой уехать?

      Та подняла на Зумрад заплаканные глаза:

      – Вы меня гоните? За что? Я стараюсь работать. И разговаривать по-вашему учусь. Просто я глупая. Если надо, отправляйте. – Голос её дрожал. Даже низкие нотки в голосе стали дребезжащими и скрипучими, бренчали несмазанным колесом арбы. По щекам по током струились слёзы. – Но я не хочу. Здесь могилы моих родителей. Там дяди, они не добрые. Они бы никогда незнакомую нищенку в дом не взяли. А вы добрые. Не отправляйте меня. Пожалуйста.

      Я ещё больше буду работать.

      – Ну что ты, дочка, тебя никто СКАЧАТЬ