Дети змей, дети волков. Янина Волкова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Острые скулы и впалые ореолы глазниц сделали Радомира похожим на мертвеца; видела Ренэйст тех, кто умирает от болезни, и выглядели они столь похоже, что становится ей страшно. Бледные, иссушенные губы истерзаны незаживающими ранами, словно тканью, прикрыты лоскутами омертвевшей кожи.

      Думать не хочет о том, как выглядит сама после столь изнурительного путешествия. В детстве Ренэйст знала, что вырастет красавицей. Для того чтобы понять это, достаточно посмотреть на кюну. Йорунн считалась самой прекрасной женщиной если не во всех землях луннорожденных, то в Чертоге Зимы уж точно. Будучи ее дочерью, Белолунная ясно понимала, какая судьба ей уготована. Она была готова к тому, что и ее тоже будут называть красавицей, и представляла, как лучшие воины будут обивать порог конунгова дома, стремясь уговорить отца пообещать ее руку. Ренэйст была ребенком, и матушка, заплетая белоснежные волосы в косы, говорила ей, сколь радостна будет она, став кому-то женой.

      Но Ренэйст стала воительницей. Претендентов на руку конунговой дочери не нашлось, да и та свое сердце отдала дикому мальчишке, которого конунг из набега привез, назвав заменой почившему Хэльварду. Судьба Ренэйст стала иной, да только красавицей она так и осталась.

      Потому и не хочет видеть, сколь ужасно сейчас ее лицо. Не желает знать, в каком виде предстанет перед Хаконом, когда вернется к нему. Столь глупы эти переживания в свете того, через что Белолунной пришлось пройти, но под шрамами и песком, вросшим в потемневшую от солнечного света кожу, она все еще юная дева в самом нежном своем возрасте.

      Обессиленная, ложится Ренэйст на песок подле Радомира и закрывает глаза. Во весь рост вытягивается, стонет глухо от боли, пронзившей насквозь. Словно бы в собственном теле тесно становится, дышать нечем, а кости смыкаются клеткой. Останься в ней силы, она бы заплакала, только не может даже этого сделать.

      Чудится ей, что, коль не продолжат они прямо сейчас свой путь, то останутся здесь навсегда. Только вот не пугает это больше. Мысли о родных, горюющих о ней, похоронивших ее, больше не придают сил. Если мертва она, то для чего борется? Что доказать пытается? На севере Ренэйст никто не ждет, и не на что ей надеяться.

      – Вдруг, – шепчет она, глаз не открывая, – вдруг мы мертвы? И все это – царство богини Хель, по которому блуждаем, не заслужив при жизни смерти, достойной чертогов Одина?

      Смеяться Радомир начинает, и смех его вскоре обращается кашлем.

      – Были б мы мертвы, не было бы меня с тобой. Я в других богов верю, и другая судьба меня ждет, как закончится жизненный путь. Нет, Ренэйст, живы мы, пусть и не уверен я, что это хорошо.

      Не отвечает она, и, повернув голову, рассматривает солнцерожденный ее лицо. Брови изогнуты жалобно, губы поджаты крепко, Ренэйст выглядит так, словно ощущает боль каждое мгновение своей жизни. Ведун вглядывается, понять пытается, дышит ли она, и страх поднимается в нем, охватывая тело дрожью холодной.

      Сквозь сон Ренэйст морщится чуть сильнее, бормочет едва слышно. Этот слабый жест позволяет ведуну СКАЧАТЬ