Чертополох с окраины Уфы. Книга 1. 50-е—60-е годы. Фирдауса Хазипова

Чтение книги онлайн.

      В детстве я часто приезжала с бабушкой в Архиерейку, где еще жил Хамза-абый с Гадилей-апа и дочерью Венерой. Погостив на плато, где прилепилась, как ласточкино гнездо, хибара, мы спускались ниже, на берег реки Белой, к бабушкиной двоюродной сестре Майсуре-апа. Мне нравилось бывать у них. Это была патриархальная татарская семья – с большим дворовым хозяйством, множеством аккуратных подушечек, накрытых красивой накидкой и в снимаемых на ночь наволочках. Неизменно шумел угольный самовар, и всегда красовалось на столе самое для меня лакомое – хворост, или я его называла чак-чак. Он светло-желтым кружевом стоял в вазах и манил неповторимым вкусом тонкого ноздреватого теста, заверченного в топленом масле. Как-то нанай готовила его при мне. Захватывающее зрелище! Тонкую полоску вкуснейшего теста наматывают на деревянную палочку, опускают в кипящее масло и, крутя палочкой, постепенно разматывают тесто. И вынимают из масла вот такое чудо.

      Мне нравились тишина, неспешная беседа, дед в тюбетейке, тихо снующий по хозяйству. Попив чаю, я забивалась куда-нибудь в угол, захватив чтиво, погружалась в яркий богатый мир. Там впервые я прочитала книги А. Рыбакова «Кортик» и «Бронзовая птица», и они остались для меня в числе любимых. Дома у нас книг, газет, журналов отродясь не водилось. Всегда на виду лежал бабушкин Коран, который мы по детской глупости разрисовывали.

      Неподалеку несла свои воды река Белая. Казалось потрясением, что можно жить на берегу большой реки, где во дворах днищем вверх лежат лодки. И воздух пахнет иначе, чем в сухопутной Черниковке. Когда шли ребятишки с удочками и свежепойманной рыбой, это воспринималось как нечто нереальное, из гриновских книг…