Чертополох с окраины Уфы. Книга 1. 50-е—60-е годы. Фирдауса Хазипова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ у окна. А математичка на своих уроках стала требовать, чтоб все сели, как раньше. От злости я доставала книги и читала. Она отобрала у меня уже четыре учебника и пожаловалась завучу. На перемене мне сказали, что будет комсомольское собрание. Сразу поняла, по какому поводу. На повестке дня было три вопроса, последний – обо мне. Я встала у стола, призналась, что неправа. Но сказала, что буду читать книги на уроках, если меня будут пересаживать. Все громко заговорили, что я не уважаю математичку, вспомнили мои прежние грехи, о которых я забыла. Больше всех старалась Маринка. Ни с того ни с сего она сказала, чтобы я не бросалась красивыми словами. Какие красивые она имела в виду, не понимаю. Не хватало терпения слушать ее длинные заумные речи, но сдерживалась. И вдруг неожиданно сказала: «Я жалею, что вступила в комсомол». Страсти разгорелись с новой силой. Кое-кто начал нервничать: Лариса Милентьева постукивала пальцами по парте, Альфия Бадретдинова хмурилась. Я пожалела о своих словах, но промолчала. Поставили вопрос о моем исключении из комсомола. Все были «за», воздержалась Флюра Хайруллина. Хотела попросить прощения, но самолюбие заело. Эх, Анна Ивановна, подвела я вас… Когда я сказала, что буду поступать туда, где сдают русский, литературу, историю и английский, Маринка комически воскликнула: «Мираж!» Почему все считают меня глупой? На собрании я такой и выглядела, конечно. Вечером позвонила А. И. домой. «Почему я тебя не узнала? – удивилась она. – Странно». Единственное, что я смогла выговорить: «Меня исключают из комсомола», горло сжало. Сказала: «Завтра расскажу», – повесила трубку.

      12.05. Приобняв меня, А. И. сказала: «Рассказывай». Сдерживая слезы, я все рассказала. Долго не могла повторить слова, которые произнесла на собрании. Когда все же повторила эту фразу, А. И. долго молчала. «Я буду присутствовать на бюро», – наконец решительно ответила она. Она сравнила меня с молодым деревцем, которое покрыла паутина. «Но с годами ветер будет сдувать эту паутинку, – почти весело сказала она и добавила. – Фирочка, все будет хорошо». «А может, надо поговорить с Лешей?» А. И. меня поддержала, и я радостная побежала в комитет ВЛКСМ. Заглянула и вижу: Прахова с Чекрыжевой о чем-то говорят с Лешей. «Поздно», – пронеслось в голове. Пошла в класс. Наташа сказала, чтобы я на перемене зашла в комитет. К моему удивлению, я не плакала и не думала о предстоящем разговоре. Видела потом, как А. И. беседует с Лешей. Вскоре он пришел, прочитал протокол собрания. Спросил Наташку, а не погорячились ли они. Та изворачивалась, как могла. «Она сказала, что почти ничего не изменилось», – проговорила она. «А может, Хазипова права?» Он отправил ее, мне велел остаться. Когда дверь за ней закрылась, он попросил меня все рассказать. Я ничего не утаивала. Под конец Леша сказал, что надо учиться держать себя в руках, заниматься математикой, вопрос на бюро обещал не ставить. Шла домой и думала, почему А. И. мне верит, считает меня волевой и умной девочкой? Я была счастлива: рядом со мной есть человек, которому не смогу солгать, который мне СКАЧАТЬ