Суер-Выер и много чего ещё. Юрий Коваль

Чтение книги онлайн.

      На остров мы поплыли вдвоём с капитаном.

      – Я Лёшу боюсь, – сказал лоцман.

      – Весьма они строгие, – соглашался старпом.

      Но Лёша не был никаким строгим. Он бросил штангу в океан, крепко обнял нас с капитаном и только шепнул мне на ухо:

      – Бесу много не наливай.

      И я много не налил, но Бес скоро пал на песок и заснул богатырским майорским сном в отставке.

      Суер же Выер между тем с Лёшею смотрели друг на друга, узнавая и не узнавая.

      – Суер! Ты ли? – толкал его Лёша в грудь кулаком.

      – Да, Меша, это я, – шептал капитан, вспоминая старую кличку островитянина.

      – А помнишь каннибала по имени Ганнибал?

      – Как забыть, Меша, – отвечал капитан, – он мне ведь яйца чуть не отгрыз, и если б я не растворился тогда в лазури…

      – А ты здорово растворился в лазури, – говорил Лёша. – Это редко кто умеет – в лазури растворяться.

      – Но и вы мне здорово помогли раствориться, – смеялся Суер. – Жалко, что тебя нету в нашем новом плаванье.

      – Да ничего, вы с Дяем доплывёте до конца, – говорил Лёша, вспоминая мою старейшую кличку. – Конечно, я не знал, что вы попадёте на остров голых женщин, а то бы поплыл вместе с вами.

      – Ради тебя мы снова готовы вернуться! – уверял Суер. – Правда, Дяй?

      – Сэр, – отвечал я, – конечно вернемся. Возможно, Лёша растолкует нам смысл младенца по имени Ю.

      – Этот смысл вам откроется, – успокаивал Лёша, – а ради меня на остров голых женщин возвращаться не стоит, я всё-таки не боцман Чугайло. Давайте лучше сядем на берегу и вспомним былое.

      И мы сели и стали вспоминать.

      Мы вспоминали о том нашем первом плаванье, в которое мы когда-то пустились втроём: Лёша, Суер и я. С нами были тогда ещё эфиоп Яшка, главный махалоопахальщик, Дик Зелёная Кофта и Билл Рваный Жиллет. На фрегате «Корапь» мы открыли остров каннибалов да и один завалященький островок с кладом. Вспомнился и текст записки, запечатанной во флаконе Мумма:

      Надо отметить, что автор записки имел в виду не героя гражданской войны В. И. Чапаева, а английского кладоискателя Тчепая.

      – А помните Аллевопээгу? – спросил Лёша.

      – Песнь джунглей свела меня тогда с ума, – невольно вздрогнул капитан.

      – Я и сейчас дрожу, – признался Лёша. – Давайте же подрожим вместе и споём эту заунывную песнь. Ностальгически.

      И мы запели песнь в честь Аллевопээги – вечного странника.