Кто знает обо мне? Никто. Неизвестно где, неизвестно с кем. Он легко мог оказаться кем угодно, сбежавшим психом, разыскиваемым убийцей или серийным маньяком.
Но сдаться, потупив взор, когда он нависал надо мной, не могла. Всё внутри восставало против такого давления, и потому, упрямо вздёрнув подбородок, я ответным взглядом впилась в него:
– Значит придётся самой разобраться.
«Что ты творишь?»– завопил внутренний голос, когда тело парня придвинулось ещё ближе, вжимая меня в прохладный камень, но остудить тот жар, что зародился внутри, он уж не мог.
– Здешние люди не любят чужаков.
Кожа пылала под блуждающим взором, а живот сводило от желания прикоснуться к Косте. Я проигрывала, но не ему, а собственным чувствам, животному инстинкту, который хотел трогать, ласкать и гладить. Он разрушал волю, сводя с ума:
– Что ж, тогда в их интересах спровадить меня как можно скорее.
Глаза в глаза, зачарованные желанием, мы были не в силах противостоять зову, который требовал быть ближе, тянуть друг к другу руки, чтобы коснуться.
Его пальцы не выдержали первыми, они опустились на мою шею, очерчивая подбородок, рисуя замысловатые узоры на коже. Не отрывая взгляда, что заставлял бурлить кровь, он скользящими движениями опустился вниз, подушечкой большого пальца пройдясь по впадинке, что притаилась над ключицами.
Зигзаги, линии, какие-то слова, всё это Костя выжигал на моей коже, внедряясь в сознание. Я не хотела разгадывать эти переплетения, пыталась отстраниться, но ум сам выводил буквы, соединяя их в слова, которые чужими мыслями проникали дальше.
– Ты, – хриплый шёпот раздался в ухе и сердце ёкнуло, когда нос прижался к виску, втягивая мой запах, – никогда не смей смотреть в глаза вожаку.
«Остановись!» – хотелось закричать от ужаса, от того, что тьма, превратившая серебро в чистую мглу, проникла внутрь, запирая сознание в клетку и выпуская инстинкты на волю:
– Ненавижу.
Руки парня искусно скользили по изгибам, заставляя плавиться от каждого движения.
– Я тоже, – горячее дыхание обволокло ухо, а затем что-то влажное прошлось по его кромке, забираясь внутрь и исследуя раковину лёгкими прикосновениями. – Глупая, – пальцы ласкали, дразня разгорячённую кожу, а язык чертил влажную дорожку, спускаясь вместе с ними вниз, к основанию шеи, – дерзкая, – губы прижались к трепещущей жилке, втягивая её в себя, сжимая зубы так сильно, что боль острой иглой пронзила наслаждение, на мгновение даря рассудок.
«Что я творю?» – закрыв глаза и упёршись затылком в стену, я подставляла ему шею, словно голодному вампиру, который клыками вонзался в неё, СКАЧАТЬ