Врачебная тайна. Алексей Макеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и столько же в дороге я оброс щетиной, побриться еще не успел.

      – Ни хрена себе, борода! – воскликнул амбал из встречного потока, пытаясь ущипнуть меня за щеку.

      – Уйди, противный, – сказал я без выражения, хлопнув его по руке. – Я девушек люблю.

      Он стал надуваться, но выдавить из себя так ничего и не смог, поток увлек его вниз. Что-то родил все же запоздало, но я уже не слышал. Дружки его загоготали, а их сержант прикрикнул:

      – Гантауров, разговорчики! Отставить смех!

      Тем же вечером Гантауров оттеснил меня к ленинской комнате и спросил:

      – Ты там, на лестнице, что-то сказал, Борода?

      Я мысленно поздравил себя с новым прозвищем, ощутив холодок в душе.

      – Я пошутил, – ответил ему.

      – Пошутил?

      – Да. А ты разве нет?

      Он не понял, что я иными словами спросил, не гомик ли он часом, и предупредил:

      – Ты так больше не шути.

      – Ты тоже.

      – Чего-о?!

      К счастью для меня, нас прервали, объявив построение. Гантауров на какое-то время оставил меня в покое, но подошел в спортгородке. Разница в весовых категориях была не в мою пользу. К тому же, как я слышал, Гантауров занимался какой-то борьбой. То ли греко-римской, то ли вольной. По правде сказать, я в них не разбирался. Воля ваша, есть в этом что-то неприличное, когда мужики тискают друг друга в объятиях, пытаясь завалить на пол… Наверное, про такого, как я, сказал Федор Михайлович Достоевский: «Красота в глазах смотрящего». Вряд ли он пахана в остроге, где сидел, имел в виду… Если Гантаурова объединить с Бочковым и Кисиным, могло б получиться отделение спортсменов-неудачников. Конечно, я знал, что в драке побеждает характер, а не масса, но меряться письками не возникало ни малейшего желания.

      Однако опасения мои оказались напрасны. Гантауров к этому времени уже кое-что узнал обо мне и настроен был вполне мирно:

      – Борода, ты, говорят, институт окончил? Сколько же тебе лет?

      Я прищурился на него из ямы, которую откапывал, и сказал:

      – Двадцать три года, возраст Иисуса Христа.

      На лице у Горы отразилось умственное напряжение:

      – Ты что-то попутал, Борода! Иисусу Христу было тридцать три года!

      – Но, двадцать три ему тоже когда-то было…

      – Гы-гы! Ну, ты приколист!.. А мне сколько дашь?

      Я хотел ответить, что количество годов ему прокурор отмеряет, да не хотелось портить наметившееся потепление в отношениях.

      – Двадцать два? – спросил.

      – Девятнадцать! – расправил плечи он.

      – Выглядишь старше, – признал я. Гора расплылся в улыбке. Я украдкой глянул на Серегу. Тот разделил мою скрытую насмешку над пацаном, который гордится тем, СКАЧАТЬ