Запасные книжки. Владимир Гандельсман
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Запасные книжки - Владимир Гандельсман страница 11

СКАЧАТЬ Большинство же,

      исчерпав в молодости духовный запас и чувствуя это, медлит, колеблется, стыдится. Напрасные плебейские сомнения. Всё же был бы выигрыш в истинности самоощущения.

* * *

      Я нахожусь всегда там, где другие умерли бы от счастья.

* * *

      В. Ходасевич:

      Утро

      Нет, больше не могу смотреть я

      Туда, в окно!

      О, это горькое предсмертье, –

      К чему оно?

      Во всём одно звучит: «Разлуке

      Ты обречён!»

      Как нежно в нашем переулке

      Желтеет клён!

      Ни голоса вокруг, ни стука,

      Всё та же даль…

      А всё-таки порою жутко,

      Порою – жаль.

1916

      Вечер

      Под ногами скользь и хруст.

      Ветер дунул, снег пошёл.

      Боже мой, какая грусть!

      Господи, какая боль!

      Тяжек Твой подлунный мир,

      Да и Ты немислосерд,

      И к чему такая ширь,

      Если есть на свете смерть?

      И никто не объяснит,

      Отчего на склоне лет

      Хочется еще бродить,

      Верить, коченеть и петь.

1922

      Чтению некоторых стихов Ходасевича сопутствует состояние, о котором он сказал:

      «Так бывает почему-то: ночью, чуть забрезжат сны – сердце словно вдруг откуда-то упадает с вышины».

      Или:

      «Только ощущеньем кручи ты ещё трепещешь вся – лёгкая моя, падучая, милая душа моя».

      В его стихах есть этот взмах, испуг,

      замирание – непредвиденная ступенька на уже, казалось бы, ровной площадке лестничного марша.

      Стихотворение «Вечер» («Тяжёлая лира»).

      Лёгкая неточность рифмы: два последних слова двух последних строк каждого четверостишия заканчиваются мягким знаком. Постоянство этой неточности соблюдено с уверенным мастерством. «Падая», оступаясь в мягкий знак, дыхание замирает; легкий сдвиг, едва заметное несоответствие рифмы, словно намёк на дисгармонию смертного сердца и долгого подлунного мира, приоткрывает неожиданно новую даль стихотворения – «Боже мой, какая грусть! Господи, какая боль!» – заставляет изображение поколебаться, без ущерба, впрочем, для чёткости. Так меняет положение предмет, когда смотришь на него, прикрывая то один глаз, то другой. Эта «мягкость» мягкого знака вполне смысловая, противостоящая непреклонности мира, судьбы. Жёстко звучит: «Тяжек Твой подлунный мир, да и Ты немилосерд» – подчёркнутая жёсткость двух согласных подряд.

      «О вещая душа моя! О, сердце, полное тревоги, о, как ты бьёшься на пороге как бы двойного бытия!» Неслучайно и время дня – вечер, время сумерек, перехода.

      Или – «Утро» («Путём зерна»).

      Тоже три четверостишия и то же противостояние. «Во всём одно звучит: „Разлуке ты обречён!“ Как нежно в нашем переулке желтеет клён».

      Техника исполнения напоминает «Вечер». Рифма и здесь старательно выверена, с тем же постоянством лёгкой неточности СКАЧАТЬ