Вечная Мировая. Сергей Ивкин

Чтение книги онлайн.

      Нашинковали нашу жизнь. Достался

      угрюмый дом на горке, баня, грядки,

      вода из-под земли, звенящий кедр

      и куст шиповника у самого крыльца.

      Под кедром стол, мы завтракали кучно,

      несли, как в сказке, многие тарелки,

      половником напитки разливали

      под скрип сапог незримого Жнеца.

      Отчаянье холодные ладони

      к лицу тогда ещё не протянуло,

      я полон был идей, как заработать,

      и ничего, конечно, не обрёл.

      Сплошные обещания, надежды,

      до снега продержались и вернулись

      в нелепый город, в гулкие трамваи,

      в счастливый комфортабельный шеол.

      Мне страшно здесь. Я улыбаюсь куце,

      я говорю ответственные вещи,

      я понимаю, что живу неверно,

      не научаясь жить иначе, вскачь.

      Молюсь Тому, кто нас оберегает.

      Не полагая никуда вернуться,

      возделываю сердце, жду рассвета,

      пишу икону, сдерживаю плач.

      Ещё чуть-чуть, ещё в пуху зарыться,

      кошачий бок поднять, собачий нос уткнуть

      и заварить свой рай на кукурузных рыльцах,

      цедить сквозь полотно, смотреть сквозь эту муть.

      Торжественная взвесь, застывшая, как блёстки,

      не воздух, а волна заходит в чистый сад.

      Сейчас вот-вот проснусь проекцией на плоскость

      и соскользну назад.

      Здесь хорошо, в белёсом тёплом дыме,

      под пеною мостов и руки распластав.

      Пока из глубины нас небо не подымет,

      обмётаны халвой счастливые уста.

      Кошмар и благодать сопутствуют свет свету.

      Деревья – это тушь, минуты – это ртуть.

      Сейчас я перейду на два деленья лета

      и плотность обрету.

      Ещё продлись на три четвёртых ноты,

      пока меня волна подносит к потолку…

      Один огромный вдох, один глоток зевоты

      на систоле, а там… Наружу… Не могу.

      Не поднимай меня, ну, потерпи немного,

      не отдавай другим, переключив режим.

      Сейчас я обниму зарёванного Бога,

      пока ещё лежим.

      Детство в азарте идёт по зелёной миле.

      Странные птицы, поющие «текели-ли»,

      низко летят, прикрываешь рукой затылок.

      Солнце легло в торосы и в них застыло.

      Всякий кулик поминает свои Кулички.

      Где Апокалипсис прочно вошёл в привычку,

      нет метафизики – сами чернее Вия.

      В космос уходит библейская Ниневия.

      Самое время уста зашивать хулящим:

      те, кому страшно в нынешнем настоящем,

      не причастятся следующей печали.

      Нам ещё столько жуткого обещали!