Есенин, его жёны и одалиски. Павел Николаев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Изрядновой, прожил в гражданском браке около полугода. Его второй супругой была З.Н. Райх. Брачная связь с ней оказалась более продолжительной (формально), но фактически вместе – менее года. Со знаменитой танцовщицей Айседорой Дункан узы Гименея связывали Есенина до конца жизни (этот брак официально не был расторгнут), но фактически прожил с ней Сергей Александрович около двух лет. В браке с С.А. Толстой состоял официально три с половиной месяца.

      Продолжительные связи разной степени интимности были у Есенина с Н. Вольпин и Г. Бениславской. Об остальных поэт сказал коротко, но ёмко:

      Много женщин меня любило,

      Да и сам я любил не одну.

      На вопрос лучшего друга А. Мариенгофа «сколько?» – не задумываясь ответил: тысячи три. Анатолий, знавший каждый день жизни приятеля, спокойно обрезал его притязания на донжуанство:

      – Не бреши!

      – Ну триста, – понизил статистику своих успехов поэт.

      – Ого!

      – Ну тридцать, – ещё скинул Сергей Александрович.

      Другой участник этой застольной беседы «на троих», Эмиль Кроткий, передаёт этот диалог несколько иначе:

      «Шёл у нас как-то разговор о женщинах. Сергей щегольнул знанием предмета:

      – Женщин триста-то у меня, поди, было.

      Смеёмся.

      – Ну уж и триста!

      Смутился.

      – Ну тридцать.

      – И тридцати не было!

      – Ну… десять?

      На этом и помирились. Смеётся вместе с нами. Рад, что хоть что-то осталось».

      Есенин не был бабником. Один из приятелей поэта писал по этому поводу: «С женщинами, говорил он, ему трудно было оставаться подолгу. Он разочаровывался постоянно и любил периоды, когда удавалось жить “без них”. Но когда чувственная волна со всеми её обманами захлёстывала его на время, то опять-таки по-старому – “без удержу”. Обо всём этом говорил он попросту, по-мужски, и смеясь, но без грусти и беспокойства».

      Не желая надолго связывать себя с той или иной женщиной, Есенин легко шёл на случайные связи.

      16 февраля 1923 года, высланный из Парижа, он прибыл в Берлин и сразу дал интервью о А. Дункан. Назвал её мегерой, а жизнь с ней адом. Обещал спрятаться от её преследований в Сибири, а если она найдёт его там, он повесится.

      Кроме представителей прессы в номере были девушки, которых притащил с собой приятель поэта А. Кусиков. На вопросы журналистов Сергей Александрович отвечал лёжа, положив голову на колени одной из них и рассеянно поглаживая другую.

      Что случилось? Что со мною сталось?

      Каждый день я у других колен.

      Каждый день к себе теряю жалость,

      Не смиряясь с горечью измен.

      Я всегда хотел, чтобы сердце меньше

      Билось в чувствах нежных и простых,

      Что ж ищу в очах я этих женщин –

      Легкодумных, лживых и пустых?

      «Может, поздно, может, слишком рано…»

      Афиша 1918 года

      Лёгкому, безответственному отношению поэта к браку и женщине очень способствовала политика большевиков, активно проводивших в 1918–1925 годах так называемую сексуальную революцию. Глава правительства В.И. Ленин полагал: «Все запреты, касающиеся сексуальности, должны быть сняты». А. Коллонтай, нарком государственного призрения (охрана материнства и младенчества), проповедовала инстинкт воспроизводства и «оголённое» общение полов, без всяких любовных переживаний.

      С первых месяцев советской власти широко обсуждались вопросы взаимоотношения полов. Большевики доказывали, что женщина должна быть самостоятельна. Она не может принадлежать ни мужу, ни родителям и имеет право выбирать себе любое количество половых партнёров. Газеты того времени призывали:

      «Жёны, дружите с возлюбленными своих мужей!»

      «Хорошая жена сама подбирает подходящую возлюбленную своего мужа, а муж рекомендует жене своих товарищей».

      На I Всероссийском съезде союзов рабочей и крестьянской молодёжи (1918) в устав комсомола был внесён следующий пункт: «Любая комсомолка должна сексуально удовлетворять любого комсомольца, как только он об этом попросит»[1]. Этот пункт устава существовал до 1929 года.

      Вместе с обобществлением земли и орудий труда большевики пытались национализировать и женщин. На исходе второго месяца Октябрьской революции Саратовский Совнарком принял следующее постановление:

      «До сих пор лучшие экземпляры прекрасного пола СКАЧАТЬ