Жизнь и смерть христианина. Дара Преображенская

Чтение книги онлайн.

      – Это я во всём виновата. Повезла тебя с собой к этому странному гуру. Если б я могла только предположить, что….

      – Мама, успокойся, ты ни в чём не виновата.

      Помню, в тот день я успокоил её, хотя и ненадолго. У меня оставалось ощущение того, что княгиня нервничала, однако старалась скрыть этот от меня. Староста оказался очень вежливым и гостеприимным человеком. В тот же вечер мы были любезно приглашены на семейный ужин.

      Индийская кухня отличается очень большим количеством специй, но за два года пребывания здесь я уже привык в отличие от родителей, но деваться было некуда, наш повар, которого мы взяли с собой из Петербурга, остался в Хайдерабаде.

      Отец, вытерев салфеткой рот после изрядной порции жаркого, обратился к старосте:

      – Скажите, г-н Харидас, в этом селении вы живёте давно и знаете, что некоторые люди приезжают сюда, чтобы посетить гробницу?

      Староста, казалось, был озадачен вопросом. Он отложил в сторону свою салфетку, выпил немного уже начавший остывать чай, затем произнёс по-английски:

      – Почему Вы спрашиваете об этом, господин?

      – Мой вопрос Вам показался странным?

      – Возможно. А всё потому, что с посетителями гробницы ничего не происходило.

      О чём он подумал тогда? Вероятно, о том, что его сын болен, и его необходимо лечить.

      На следующий день утром отец хотел отправиться обратно в Россию. Мы должны были возвратиться в Петербург, однако я попросил родителей задержаться в этом селении ещё на одну ночь, соврав, что у меня отвратительное самочувствие и всему причиной являлось якобы происшествие возле гробницы.

      Отец нехотя согласился, но видно было, что такое решение далось ему с трудом; он хотел, как можно скорее, возвратиться в Россию, он соскучился по всему, что его окружало, и все понимали это. Однако что-то непонятное для меня самого влекло меня к этому месту. Что-то, что не давало мне покоя.

      Я хотел дождаться глубокой ночи, чтобы вновь отправиться к гробнице. Должно было произойти нечто, чего я, конечно же, не знал, но ожидал. Страх совсем не коснулся моей души, его не было, его не существовало.

      Я никогда не врал, никогда никого не обманывал, несмотря на то, что довольно трудно прожить, никого не обманывая. Но это действительно было так.

      На этот раз мне пришлось поступиться своими принципами. Я солгал и не испытывал при этом горечи и сожаления, хотя должен был испытывать. Должен. Собственно, почему я что-то должен? Разве у человека, пришедшего в этот мир, нет никакой свободы? Разве «там» точно такие же законы «кнута и пряника», которые существуют здесь?