Что мы обретаем, становясь старше. О безмятежности. Вильгельм Шмид

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ 1984 года группы Alphaville ‟Forever Young″. Однако как только начинает превалировать одна точка зрения, необходимо срочно искать альтернативные подходы, поскольку однобокая интерпретация ставит под угрозу саму жизнь, погружая ее в сон. И пробудить ее под силу лишь противоречиям. Таким альтернативным подходом, которому, возможно, суждено стать символом преображенной современности, может стать представление о том, что старение имеет смысл. Но в чём именно он заключается?

      Быть может, естественный смысл старения заключается в том, что осознание конечности жизни приходит к нам постепенно, словно сама природа старается быть милосердной к своему творению – сверхчувствительному тирану, имя которому – «человек». Природе, конечно же, тоже хорошо знаком «принцип вечной молодости», только он наполнен совершенно иным смыслом, нежели в современной культуре – природа остается вечно молодой, разрешая старой жизни угасать, а новой возникать. Она может оборвать нить жизни одним рывком, о такой смерти многие мечтают, но немногим она суждена, ведь природа предпочитает медленный процесс старения: так остается больше времени на то, чтобы помочь расти новому поколению, передать ему свой опыт и накопить новые знания. Жить, подчиняясь естественному смыслу старения, означает, образно говоря, продолжать цвести ради себя и других в течение того срока, что отведен природой более или менее неуязвимому растению, и быть готовым принять увядание. Это значит радоваться жизни, пока она длится (собственной жизни и жизни в целом), и даже уходу из нее, безмятежно принять жизнь во всех ее ипостасях, включая тот факт, что она не вечна. Способен ли я на это?

      Культурным смыслом старения можно назвать обнаружение ресурсов, которые обогатят и облегчат нашу жизнь на этом этапе. Безмятежность – один из таких ресурсов. И в современном мире его остро не хватает: круговорот жизни лишает нас покоя, заставляя мечтать о безмятежности. Безмятежность занимала важное место в западной философии и христианской теологии со времен Эпикура1 (341–270 гг. до н. э.) и его понятия «ataraxia» (др.-греч. атараксия – «невозмутимость, хладнокровие, спокойствие») и Майстера Экхарта (1260–1328 гг.) и его концепции «отрешенности»2. Однако в наше время эта философия была забыта, не выдержав натиска бурной активности и научно-технического оптимизма. Мягкая сдержанность безмятежности больше не считается добродетелью, однако пришедшая ей на смену показная холодность всё еще хранит память о человеческом тепле безмятежности. Веками один этап жизни, казалось, был создан для безмятежности, и это старость. Но теперь это период потрясений, и безмятежности уже не так просто занять в нем свое законное место. Но как же вновь обрести ее? Может ли всё более стареющее общество стать безмятежнее?

      Лично я пока не достиг безмятежности, но для меня это то, к чему следует стремиться, чтобы жить красивой жизнью. Безмятежность – величайшее преимущество на любом этапе жизни, но особенно когда мы стареем, СКАЧАТЬ