Единственная игра, в которую стоит играть. Книга не только о спорте (сборник). Алексей Самойлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ слабины партне ра (персонажа), ищущим, где у того створки раковины закры ваются, чтобы их приоткрыть. Он артистичен, у него дар имитатора, пересмешника, он мог бы зарабатывать на жизнь на манер Ираклия Ан дроникова с устными рассказами с эстрады или на телевидении, если бы Бог не дал ему страшной силы шахматный талант: по авторитетному мнению Михаила Ботвин ника, самые крупные природные шахматные дарования были у Капабланки и Спас ского; одним из величайших природных талантов в истории шахмат назвал Спас ского Гарри Каспаров.

      Своим чувствовал себя Борис Спасский в артистических компаниях, взаимная сим патия связывала его с Иннокентием Смоктуновским, Юрием Никулиным, Владимиром Высоцким. Он дружил с Николаем Рыбниковым и с Анатолием Ромашиным, лучшим отечественным актером считал Евгения Евстигнеева, поклонялся Жану Габену, естественно му, как сама жизнь, восторгался искусством Александра Вертинского, бого творил и боготворит Федора Шаляпина.

      Очень жалею, что он не сыграл Остапа Бендера: кинопроба была изумительна, но рога трубили – другая игра звала; искать и отстаивать свою правду в своей игре, в сво ем искусстве стало делом его жизни.

      Игра и правда в жизни подлинного артиста – и на театральных подмостках, и на экране, и на шахматной сцене – перемешаны в одном, адской крепости, составе. Игра и правда не могут не быть перемешаны в настоящем искусстве. Но нельзя – смертель но опасно – спутать игру и жизнь, отождествить их – это кончается печально, как окон чилась жизнь набоковского Лужина: «и в тот миг, что Лужин разжал руки, в тот миг, что хлынул в рот стремительный ледяной воздух, он увидел, какая именно вечность угодли во и неумолимо раскинулась перед ним».

      Разбив стулом оконное стекло, гениальный шахматист бросился в черную звездооб разную дыру. Как пишет Набоков: выпал из игры, для него это был единственный выход.

      Выпадают из игры – не в романах, в жизни – по-разному. Сходят с ума во время партии. Лают по утрам, едва проснувшись, на висящий на стене фотопортрет соперни ка в предстоящем матче за мировую корону. Запивают по-черному, колются, ширяются. Уходят в политику. Стареют…

      Запасных выходов много. А игра – одна. Как и жизнь. И если их перепутаешь, отождествишь, тогда вместо вечности как победы над смертью тебя ждет неумолимая вечность-пустота, что встретила в последнем полете Лужина.

      Не в старости дело

      Никто не знает, пускаясь на дебют, как придется расплачиваться за все эти игры в бисер, за шалости детского возбужденного ума, за насилие над мозгом, своим и парт нера, над душой.

      Не знал этого, естественно, и девятилетний Боря Спасский, когда летом сорок ше стого года приехал на Крестовский остров Ленинграда, в шахматный павильон ЦПКиО и часами, не отрываясь, следил за партиями отощавших после блокады любителей.

      В пять лет, в эвакуации, в детском доме чуть не выпал – не из игры, из жизни. Умирал СКАЧАТЬ