Земля святого Николая. Татьяна Алексеевна Коршунова

Чтение книги онлайн.

      Вошли Бакшеевы. Александр Александрович склонил русую с проседью голову, перекрестился. Аграфена Васильевна будто вкатилась бежевым шаром. Встали справа от Превернинских. Матвей улыбнулся Ольге из-за воротника серого альпакового редингота. Всё вместе. И весну-красну встречать, и грустить, и молиться. И в скорби, и в праздники…

      Снова тихо хлопнула дверь. Евдокию будто толкнул кто-то: оглянись! Крестясь, вошёл граф Будрейский со своим бородатым «хранителем». Приблизился к украшенной анютиными глазками иконе праздника, наклонился поцеловать и поднял серые глаза. Сколько было в его глазах чистоты, глубины и добра!..

      – И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго-о, – пропел молодой дьякон.

      «И не введи нас во искушение», – повторили губы Евдокии. Но что за тропарь читали? О чём?

      – Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородице, надеющиися на Тя да не погибнем…

      Лишь звук голоса, буква за буквой. «Господи, прости! Что я на исповеди скажу? Что этот человек мешает мне молиться?»

      После отпуста во время проповеди отца Иллариона граф оказался за её плечом:

      – Покажите мне могилу вашего дедушки.

      Евдокия приложилась к Кресту после маменьки и, не оглядываясь, вышла из храма.

      Утро было прохладное и туманное, моросил мелкий дождь. Лес вдали утопал в мутной мгле. Арсений Будрейский шёл за нею по сельскому кладбищу и всматривался в одинокие могилы. Её ноги ступали по высокой траве, подол с зубчатыми оборками смахивал росу с папоротников. На деревянных крестах сидели вороны и каркали, взлетая. Рядом со стенами храма покоились князья, бывшие владельцы ближних деревень под резными каменными надгробьями. Евдокия прошла мимо них по узкой тропинке, кутаясь в гранитово-зелёное велюровое манто. И остановилась у белого памятника. Спиной к графу.

      Её рука без перчатки стёрла капли дождя с холодного мрамора, как слёзы со щеки младенца.

      Из церкви доносились благодарственные молитвы. Арсений смотрел на памятник: под этой громадиной покоился тот, чей портрет висел в его гостиной.

      – Невозможно смириться, когда Бог призывает к себе наших родных, – тихо произнёс он. – Но теперь наш долг – чтить на земле их память…

      Евдокия повернулась: серые, как влажное небо, глаза с причёсанными к вискам ресницами смотрели на неё. Ещё час тому назад перед Праздничной иконой в храме они блестели и светились, словно северное солнце, – а сейчас умиротворённо молчали, как лесная топь.

      – Вы правы. И моя сестра живёт этим. Но я… Ольга сильная, а я слабая.

      – Кто же вам это сказал?

      – Папенька говорит… Все так думают. Все думают, что потому я не справлюсь здесь… и должна жить в Петербурге…

      С чего вдруг она заговорила об этом с ним? Ведь никто никогда не понимал. А он? О чём-то думали эти глубокие («необыкновенные!») глаза… «Девочка, совсем маленькая девочка, с наивно поднятыми чёрными бровками».

СКАЧАТЬ