Белый князь. Юзеф Игнаций Крашевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – А при этой крови, – сказал Дерслав, – я хотел бы и Пястовскую голову. Я знаю, что другого Пяста найти трудно, но я бы уж Кажка предпочёл.

      Другие поднялись и закричали:

      – Этому золотые горы давайте, и то его не заманите. Его уже взял Людвик, он – его, а о короне не думает…

      – И нет другого, кроме этого, – докончил Предпелк.

      Дерслав задумался.

      – Времени достаточно, – сказал он, – сегодня это только оговаривается и составляется заранее. Покусится на Людвига лишь бы с кем и чем трудно.

      – Сомневаюсь, – отозвался первый раз, но горячо, до сих пор молчавший Ласота Наленч. – Я сомневаюсь, что с мы королём Людвиком придём к порядку, а он с нами. Для венгров, долматов и итальянцев он, может, такой пан, какой им нужен, а нам ни на что не пригодится… Увидите…

      – И мы так думаем, – обращаясь к говорившему, сказал Предпелк. – Мы, сколько нас тут великополян, этого малопольского, краковского короля не хотим. А когда мы начнём, тогда и малополяне одумаются… Нам нужен король, чтобы жил у нас, с нами жил и нас понимал. Тот пусть в Италию идёт, чтобы ему теплей было… мы иного, в кожухе, себе подыщем, такого, что наши кожухи ему смердить не будут.

      Начался говор и смех.

      – Мы только подождём и посмотрим, – повторил Дерслав, – выберем того или иного, а кого-нибудь иметь должны, и такого, чтобы менять его уже было не нужно!

      Тогда другие начали вставать с места, прощаться и выходить, и Ласота вскоре остался наверху наедине с Дерславом.

      IV

      Дерслав Наленч не был ни в своей семье, ни в своей околице, ни на своей земле человеком большого значения.

      С людьми он жил хорошо, слушали его охотно, но влияния ему никакого не приписывали, а он сам, когда ему кто-нибудь давал понять, что на это влияние рассчитывал, отпирался как можно сильнее.

      Землевладелец он был богатый и принадлежал к распространившейся верхушке, которая много в стране значила. Его, может, больше, чем других, интересовала судьба рода и доля края, но, суетясь около обоих, он, казалось, специально заслоняется другими. Он предпочитал, чтобы то, что делал, шло на пользу другому, славы от этого не искал, а может, и заботы, какую она за собой тянет, хотел избежать.

      Те, кто очень близко его знали, называли хитрым, иногда, смеясь, лисом, а это было несправедливо, потому что Дерслав ложью не пользовался и другим её не прощал, всегда шёл прямой дорогой, не любил только ради святого покоя делать это чересчур заметным.

      Мало кто знал, как много Дерслав мог и делал, сколько подавал идей, как мог расшевелить и растолкать людей, ведь ни одно более или менее важное дело не обходилось без него. Признавали его потом за кем-нибудь другим, он не объявлял о себе, улыбался только.

      Несмотря на то, что он был привязан к дому и жене, хотя любил детей и уже возрастом мог бы объяснить, что обеспечил себе отдых, Дерслав от привычки к авантюрам и суматохе не мог ничего проспать.

      Был СКАЧАТЬ