Зауряд-полк. Лютая зима. Сергей Николаевич Сергеев-Ценский

Чтение книги онлайн.

      – Одним словом, я вижу, царь вам не понравился.

      – Николай Иваныч! Что же это вы так громко? – зашептала совсем испуганно Марья Тимофеевна. – Ну, я вовсе не буду говорить в таком случае ничего больше!

      По-видимому, из кокетства, – так по крайней мере казалось Ливенцеву, – она иногда коверкала самые обыкновенные слова, и теперь тоже вместо слова «больше» у нее вышло «польше».

      Ливенцев счел нужным ее успокоить:

      – Уверяю вас, Марья Тимофеевна, нас не подслушивает теперь ни один полицейский. Прежде всего им теперь совсем не до нас, – не так ли?

      – Конечно, это – ваша правда, что они теперь все государем заняты, а все-таки… Потом же еще показалось мне, что у царя борода сюда вот, к вискам, пошла уж седая, – хотя и шепотом, но поделилась все-таки этим важным открытием хозяйка с жильцом-прапорщиком, но тут же и испугалась такой своей откровенности: – Это, конечно, снегом его запорошило, государя, а я-то дура…

      – А разве снег шел?.. Царь, я знаю, ехал, но чтобы снег шел – этого я не видел. Снегу не было.

      – Да-а?.. Ваша правда, Николай Иваныч, а я… Ну, тогда, значит, я ошиблась. Показалось мне просто, а седины у него никакой не было.

      – Почему же не было? Я тоже видел царя сейчас на вокзале, и, по-моему, седина в бороде есть… а насчет беса в ребре точно не знаю.

      Марья Тимофеевна даже всплеснула руками перед раскрасневшимся лицом.

      – Николай Иваныч! Что же это вы так? Или это вы все надо мной надсмехаетесь? И правда ведь, что же это я, дура, вздумала! Что же, государю нашему краски, что ли, не могут достать, бородку ему подправить, в случае если даже, чего боже избави!..

      – Даже целого брю-не-та из него могли бы сделать. Эх, не догадаются там никак о наших с вами вкусах!

      – Ой! Что это вы!.. Не буду говорить больше!

      Испуганная Марья Тимофеевна кинулась в дверь.

      Ливенцев рад был, что на смотр мог он совсем не являться, и блаженно разлегся на койке с книгой в руках. А вечером спустился к нему со второго этажа старший врач Моняков и сказал, морщась и держась за шею и поясницу:

      – Просвистало меня насквозь на этом ветру окаянном! Шесть стаканов горячего чая выдул подряд, а все-таки прострел неизбежен. Шутка ли, на таком ветру людей два часа держать, и никакого прикрытия!

      – Неужели два часа смотр был? Вот так штука!

      – Ждали два часа… А смотр что? Смотр в каких-нибудь двадцать минут свертели. Они ведь тоже не дураки на холоде стыть, когда сразу все видно. Вид у ратников геройский? – Геройский! – Отвечают на приветствие согласно? – Согласно! – Сапоги чищеные? – Чищеные! – Бляхи вороненые? – Вороненые! – Начальство глазами едят? – Едят!.. Ну и все. Какие еще могут быть разговоры? Пообещал царь за все наши отличные качества знамена нам прислать. А то как же – мы кровь свою проливать вполне собрались, а знамен не имеем! Потом царь со всей своей свитой – в машины, СКАЧАТЬ