Весёлые рассказы про детей. Аркадий Аверченко

Чтение книги онлайн.

      – Что?

      – Оглашающих, я говорю, воздух.

      – Кто и чем оглашает воздух?

      – Попугаи… криками…

      – Одного из них я слышу. К сожалению, о Вятской губернии он ничего не рассказывает.

      – Я, Алексан Ваныч, о Вятской губернии и рассказываю… Народонаселение Вятской губернии состоит из великороссов. Главное их занятие хлебопашество и охота. Охотятся за пушным зверем – волками, медведями и зайцами, потому что других зверей в Вятской губернии нет… Нет ни хитрых, гибких леопардов, ни ягуаров, ни громадных свирепых бизонов, которые целыми стадами спокойно пасутся в своих льяносах, пока меткая стрела индейца или пуля из карабина скваттэра…

      – Кого-о?

      – Скваттэра.

      – Это что за кушанье?

      – Это не кушанье, Алексан Ваныч, а такие… знаете… американские помещики…

      – И они живут в Вятской губернии?

      – Нет… я – к слову пришлось…

      – Челноков, Челноков… Хотел я тебе поставить пятёрку, но – к слову пришлось, и поставлю двойку. Нечипоренко!

      – Тут.

      – Я тебя об этом не спрашиваю. Говори о Вятской губернии.

      Нечипоренко побледнел, как смерть, и, по принятому обычаю, сказал о Вятской губернии:

      – Кхе.

      – Ну, – поощрил учитель.

      И вдруг – все сердца ёкнули – в коридоре бешено прозвенел звонок на большую перемену.

      – Экая жалость! – отчаянно вздохнул Нечипоренко. – А я хотел ответить урок на пятёрку. Как раз сегодня выучил…

      – Это верно? – спросил учитель.

      – Верно.

      – Ну, так я тебе поставлю… тоже двойку, потому что ты отнял у меня полчаса.

      Двуличный мальчик

      Авторы уголовных романов и их читатели не поняли бы странной двойственной натуры мальчишки Алёшки – натуры, которая в своё время привела меня в восхищение и возмутила меня.

      Авторы уголовных романов и их читатели прославились своей прямолинейностью, которая обязывала их не заниматься смешанными типами. Злодеи должны быть злодеями, добрые – добрыми, а если капелька качеств первых попадала на вторых или наоборот – всё кушанье считалось испорченным… Злодей – должен быть злодеем, без всяких увёрток и ухищрений… Он мог раскаяться, но только в самом конце, и то при условии, что, в сущности, он и раньше был симпатичным человеком. Добрый тоже мог стать в конце романа злым, бессердечным, но тоже при условии, что автор опрокинет на него целую гору несчастий, людской несправедливости и тягчайших разочарований, которые озлобят его. Ни в одном из таких романов я не встречал жизненного простого типа, который сегодня поколотил жену, а завтра подаст гривенник нищему, утром прилежно возится у станка, штампуя фальшивые деньги, а вечером вступится за избиваемого еврея.

      Человек – более сложный механизм, чем, например, испанский кинжал, вся жизнь которого СКАЧАТЬ