Полярник. Александр Михайлович Бруссуев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ответил майор.

      – А на этого, – Шамрай кивнул на меня, – письмо из института не поступало?

      – Очень может быть, – несколько фривольно сказал Грабовский. – Но командира дивизии на месте нет, поэтому содержание письма неизвестно.

      – Говорит, что институт ходатайствует об увольнении в запас из-за какой-то там плавательской практики.

      Но Грабовскому стало уже все равно, он всем своим видом выражал готовность уйти:

      – Разрешите идти?

      – Свободен! – кивнул полковник и, когда дверь полностью затворилась, добавил, – пижон!

      Я стоял и смотрел в окно, Шамрай в это время посмотрел на часы и поднялся из-за стола.

      – Так, говоришь, из автослужбы ты?

      Я не успел выразить свое Уставное согласие, а начштаба уже накручивал телефон.

      – Здорово, здорово, прапорщик! – сказал он в трубку.

      Я весь напрягся, просто превратился в одно большое ухо: если на том конце провода Муса, наш командир ОРМ (отдельной ремонтной мастерской), то мне кранты. Но рева кастрированного кабана из телефонного аппарата не зазвучало. А уж Муса бы обязательно завопил что-то типа: «Товарищу полковнику! За время вашего отсутствия ничего не произошло. Все ОРМ на одно лицо!»

      – Слушай, Гапон, сколько у вас осталось дембелей?

      У меня невольно вырвался вздох облегчения: прапорщик Гапон – это кремень. Хотя слова «прапорщик» и «порядочный» не сочетаются, но здесь можно было сделать исключение.

      – Один, говоришь? А чего не увольняете? Штрафник, что ли? Ах, даже в отпуске был? Ну, ладно, Александр Николаевич, бывай здоров!

      Шамрай хотел, было, положить трубку, но с той стороны прозвучал, видимо, какой-то вопрос.

      – Да нет, все в порядке. Стоит тут сейчас ваш дембель, коленки дрожат, домой ему надо в институт, практика там у него начинается. Врет, наверно, подлец. Увольняйте, увольняйте, если заслужил. Чего ему тут дисциплину разлагать? Все!

      Я в душе немного порадовался, но прекрасно понимал, что успокоиться можно лишь с печатью в военном билете.

      – Чего замер, воин? Иди, завтра будешь увольняться из рядов Советской Армии. А, может, на сверхсрочную пойдешь?

      – Никак нет. Спасибо. Разрешите идти?

      Шамрай открыл дверь и вышел вместе со мной. Я нечаянно для себя произнес:

      – Спасибо Вам огромное, товарищ полковник!

      И вжал голову в плечи, словно опасаясь удара. Начштаба снова нацепил на лицо выражение угрюмой решимости и только рукой мне махнул: «вали отсюда, пока я не передумал».

      На выходе из штаба меня уже поджидал контролер. На мой краткий рассказ он только руками развел: «ну, ты даешь!» Не поверил, гад, ни одному слову.

      * * *

      Тем не менее, после мучительной полубессонной ночи наш командир, прапорщик Мосиенко, тот самый Муса, на большом разводе в понедельник вывел меня из строя, отвел в сторонку и, перекатывая во рту леденец, прошептал в ухо:

      – Товарищу СКАЧАТЬ